Джон Гарднер - Операция «Ледокол»

Бонд никак не мог вытащить «Рэдхок», который застрял за поясом. Снова крикнув, он оглянулся и увидел, что его нагоняет, расталкивая людей, Бухтман.

Вспыхнула паника, и среди шума Бонд услышал, как повернувшийся к нему фон Глёда, закричал истеричным тоном.

— Меня не достали вчера! — вопил фон Глёда. — И это доказательство моей миссии! Доказательство моей судьбы!

Словно ответом этому, дуло «Рэдхока» высвободилось. Рука фон Глёды поднялась, направив «Люгер» на Бонда. Агент 007 упал на колено, прицелившись. Сейчас он видел только руку фон Глёды и его «Люгер».

— Все кончено, фон Глёда! — крикнул Бонд. — Не будь дураком!

Дуло «Люгера» плюнуло пламенем, а палец Бонда дважды нажал на курок «Рэдхока». Выстрелы грянули одновременно, и какая-то гигантская рука отшвырнула Бонда назад. Перед ним завертелись кабинки паспортного контроля, его бросило на пол, а фон Глёда согнулся и попятился как раненый жеребенок, продолжая реветь:

— Судьба… Судьба… Судьба…

Бонд не мог понять, почему он лежит. В тумане, он заметил, как служащий паспортного контроля нырнул под стойку своей кабинки. Затем, все еще лежа, Бонд навел свой «Рэдхок» на фон Глёду, который снова пытался прицелиться своим «Люгером». Джеймс выстрелил еще — фон Глёда уронил пистолет, сделал шаг назад, и его голова исчезла в густой дымке.

В этот момент боль начала одолевать Бонда. Он почувствовал слабость. Кто-то приподнял его за плечи. Поднялось много шума. Потом зазвучал голос:

— Что поделать, Джеймс. Что сделано — то сделано. Теперь все кончено. Тебе уже вызвали скорую. Все будет о’кэй.

Голос говорил еще что-то, но в глазах Бонда померкло и все звуки исчезли, словно кто-то нарочно выключил громкость.

Туннель был очень длинным, его стены белыми. Бонд подумал, что вернулся в Заполярье. Потом он поплыл. Тепло и холод сменяли друг друга. Голоса. Мягкая музыка. Потом лицо девушки, склонившейся над ним. Она звала его:

— Мистер Бонд…? Мистер Бонд…?

Ее голос звучал будто бы нараспев, а лицо было поистине прекрасным. И казалось, что ее белокурые волосы были окружены нимбом.

— Неужто мне удалось? Нет, не может быть! Неужели это рай?

Девушка засмеялась.

— Не рай, мистер Бонд. Вы в госпитале.

— Где?

— В Хельсинки. И к вам посетители.

Он внезапно почувствовал, что еще очень слаб.

— Я не хочу никого видеть. — Его голос затих. — Я слишком занят. Рай — это так здорово.

Он вырубился и снова попал в туннель, который теперь стал темным и теплым.

Возможно, он проспал часы, недели, а то месяцы. Определить было невозможно. Когда же наконец Бонд проснулся, то почувствовал боль во всей правой части тела.

Ангел исчез. А вместо ангела у кровати тихо сидела знакомая фигура.

— Ну, очнулся, 007? — спросил М. — Как себя чувствуешь?

Воспоминания нахлынули на него словно серия отрывков из старого фильма: северный Полярный круг, снегоходы, база «Русак», бункер «Ледяной дворец», наблюдательный пост Полы, бомбежка и последние часы в Хельсинки. Одноглазое дуло «Люгера».

Бонд сглотнул. Во рту очень пересохло.

— Неплохо, сэр, — проскрипел он и тут же вспомнил о Поле, лежавшей без сознания в постели номера. — А Пола?

— Она в порядке, 007. Жива и здорова.

— Хорошо. — Бонд закрыл глаза, вспоминая все, что произошло. М молчал. И все же Бонд был восхищен: выбраться из безопасных стен здания на Ридженс — Парк — это большая редкость для его босса! Прошло какое-то время, и Бонд вновь открыл глаза.

— В следующий раз, сэр, я надеюсь, вы проведете со мной полный и основательный инструктаж.

М кашлянул.

— Мы думали, что для тебя, 007, будет лучше выяснить все самому. Дело в том, что мы и сами ни в ком не были уверены. Главной идеей было послать тебя на поле боя и спровоцировать противника.

— Кажется, это вам удалось.

В комнату вошел ангел — та сама блондинка, которая на самом деле, разумеется, была обыкновенной медсестрой.

— Вы не должны его переутомлять, — на безупречном английском проворчала она на М и снова удалилась.

— В тебя всадили две пули, — заявил М, внешне не проявляя сожаление. — Обе — в верхнюю часть груди. Никаких серьезных повреждений. Встанешь на ноги уже через одну-две недели. Я прослежу, чтобы после этого тебе дали месячный отпуск. Тирпиц собирался доставить нам Тудеера, но в той ситуации у тебя не было альтернативы. — М по-отцовски — что было для него нетипично — похлопал Бонда по руке: — Хорошая работа, 007. Хорошо сработана.