Леонид Дроздов - Закат над Квантуном

Горский рассказал Гвоздевичу о Самсоне Семенове, который успел хорошо себя зарекомендовать и который служил филёром в столице. Георгий Сильвестрович кандидата одобрил и дал следующие рекомендации:

– Вербовать его будете вы сами, Антон Федорович. Сперва дадите ему несколько заданий, чтобы он привык на вас работать. Не стесняйтесь на похвалу, но всегда требуйте четкого исполнения. С чаевыми будьте осторожнее – возместить их я вам не смогу (бюджет контрразведки ничтожно мал), да и может сесть вам на шею. Лучше объясните всю важность исполнения того или иного поручения, несколько утрировав. Задавайте больше вопросов о нем самом, нежели рассказывайте о себе. Это располагает собеседника, а вам позволяет собрать больше сведений для анализа и для возможного шантажа.

– Шантажа?.. – переспросил обескураженный Горский.

– Да, – холодно ответил Гвоздевич. – Шантаж – это один из методов вербовки и принуждения к выполнению специальных заданий. Но им необходимо разумно пользоваться. Сейчас вы к этому, безусловно, не готовы, но в дальнейшем вам необходимо будет взять его на вооружение. Я вас научу. А пока только смиритесь с мыслью, что это неизбежно и полезно.

– Хорошо…

– Не доверяй никому. Вокруг вас потенциальные предатели. Если вам нужно привлечь к сотрудничеству человека, найдите его слабую сторону: у кого-то это деньги, у кого-то алкоголь, у кого-то женщины, кто-то недооценен на службе и мечтает о большой карьере, а кто-то слишком привязан к родным…

Антон Федорович начал постепенно понимать всю суть поведения самого Гвоздевич. Настоящий контрразведчик не должен зависеть ни от каких человеческих пороков…

Георгий Сильвестрович еще долго и интересно рассказывал об азах своего ремесла, ограничиваясь понятными тезисами. Под конец он произнес:

– Люди, которые будут представлять для вас наибольший служебный интерес, должны стать вашими лучшими друзьями.

– Так вот для чего вы стали моим другом! – бросил уязвленный Горский.

– Дружба в наше время возможна лишь в двух случаях: или если вам что-то от человека надо, то есть вы планируете в дальнейшем использовать его влияние, положение, способности, навыки и тому подобное, или если вам интересно с ним общаться и у вас есть общие ценности и увлечения. Согласны?

Титулярный советник кивнул.

– В вашем случае, Антон Федорович, сошлись оба фактора. Вы занимаете важную должность судебного следователя, чрезвычайно умны и склонны к аналитическому мышлению, умеете ловить негодяев, а вместе с тем любите Россию не меньше моего, придерживаетесь монархических взглядов, интересуетесь мировой политикой и спортом. Я бы никогда себе не простил, если бы упустил шанс стать вашим другом.

– Вы сейчас говорите искренно? – чуть оттаял Горский, но всё же сомневаясь в истинности слов штабс-капитана.

– Точно так.

– Дайте слово офицера, – настаивал судебный следователь.

– Мне импонирует ваша подозрительность, – отметил Георгий Сильвестрович с легкой улыбкой. – Знаете, масоны, например, считают себя высокогуманными и высокоморальными светочами, но при этом устав их братства позволяет им нагло врать, когда речь идет о самой принадлежности к масонам и о сохранении тайны.

– Вы это сейчас к чему? – нахмурился Антон Федорович.

– Я к тому, хватит ли вам моего слова офицера? Ведь контрразведка – это своего рода тайное общество.

– Поверьте, я знаю цену слова русского офицера.

Гвоздевич посерьезнел.

– Слово офицера, – произнес он. Ни один мускул не дрогнул на его лице. – Это вам. На День Ангела.

С этими словами штабс-капитан протянул Горскому серебряный перстень довольно примитивной формы.

– Спасибо…

– Только не подумайте, что у меня дурной вкус! – прыснул Георгий Сильвестрович. – Попробуйте нажать на маленький рычажок снизу.

Антон Федорович надавил на выпуклость и едва не вскрикнул от неожиданности: из перстня тотчас вылезли два крохотных ножа.

– Вот это да!..

– Помогает в ближнем бою, – пояснил довольный произведенным эффектом Гвоздевич. – Английская модель.

Судебный следователь еще долго благодарил штабс-капитана за превосходный подарок, а офицер стрелков, в свою очередь, сдержанно улыбался. Постепенно он становился для Горского куратором.

Всю последующую неделю Антон Федорович постигал искусство контрразведки, которому его охотно обучал Георгий Сильвестрович. Для этой цели титулярный советник рано покидал присутствие, получив однажды заслуженный реприманд от мирового судьи. Замечание Алексея Владимировича судебный следователь оставил без внимания, потому что, во-первых, уже успел сложить о себе в Дальнем хорошую репутацию, то есть не нуждался в покровительстве надворного советника, а во-вторых, его прямым начальником был товарищ прокурора Окружного суда Азаров.