Лев Овалов - Рассказы майора Пронина (Сборник)

Особенно уютно они почувствовали себя, когда их неожиданно пригласили в домоуправление и предложили перебраться в такую же комнату, но на пятом этаже, так сказать, подняли их на пятый этаж; одновременно предложили перебраться в эту же квартиру и Сомовым; на том, чтобы Наташа по-прежнему жила в одной квартире с Анохиными, особенно настаивал Евдокимов: она как-то очень хорошо поняла наказ Евдокимова оберегать Анохиных и делала это очень тактично и незаметно, без какой бы то ни было навязчивости.

После переезда наверх настроение Анохиных заметно улучшилось: Павел Тихонович теперь был уверен, что никто не заглянет к нему в окно и никакая пуля не залетит в его комнату на пятом этаже.

Конечно, вполне успокоился бы он только после ареста Жадова, но и переезд наверх внес в его жизнь большое облегчение.

Впрочем, к тому, чтобы сидеть безвыходно дома, сначала надо было привыкнуть, но когда они с Шурой порешили купить телевизор и купили его, сидеть дома стало не только не скучно, но даже приятно.

Посмотреть телевизионную программу заходила к ним иногда даже вечно занятая Нина Ивановна Сомова, а что касается Наташи — она постоянно проводила вечера у Анохиных.

Ослабевало по воскресеньям и наружное наблюдение, которое велось за домом, где жили Анохины. Было несомненно, что Жадов ни под каким предлогом зайти в квартиру больше не осмелится: его посещение еще слишком свежо было в памяти, и его сразу бы узнали. Ему нельзя было появиться даже неподалеку от дома, потому что для агентов наружного наблюдения Жадов из отвлеченной и малоосязаемой опасности постепенно превратился в реальную и вполне ощутимую личность с плотью, кровью и вполне определенным лицом. Но поскольку по воскресеньям никто из Анохиных на улицу не показывался, даже ангелы-хранители чувствовали себя в этот день, так сказать, в психологическом отпуске.

Поэтому в то воскресенье, когда события достигли своей кульминации, с утра никто и предположить не мог, что в этот день что-нибудь случится.

События стали развертываться к вечеру, когда Анохины думали, что день уже благополучно закончился.

Начались они с появления разносчика телеграмм, который был самым подлинным и обыкновенным почтальоном из ближайшего почтового отделения. Часов в пять вечера он позвонил и, не вызвав никаких подозрений, был впущен в квартиру, вручил Анохину городскую телеграмму, и на этом его участие в дальнейшей истории закончилось.

Телеграмма была лаконична и гласила: «Прошу немедленно явиться на завод тчк Евдокимов».

Павел Тихонович показал телеграмму Шуре.

— Что там могло случиться? — забеспокоилась Шура. — Даже представить себе не могу…

Анохин молчал.

— Во всяком случае, надо идти, — сказала Шура. — Евдокимов зря не вызовет.

Анохин пожал плечами.

— Если это Евдокимов…

— То есть как, «если Евдокимов»? — удивилась Шура. — А кто же мог послать телеграмму?

— А ты думаешь, все делается по-честному? — возразил Анохин. — Я-то знаю, как это делается!

— Что делается? — спросила Шура.

— Всякие вызовы, письма, телеграммы, — перечислил Анохин. — Меня этому обучали. Различные способы выманить человека из дому, для того чтобы он никогда не вернулся обратно.

— А если ты вправду нужен? — нерешительно спросила Шура.

— Да зачем Евдокимову вызывать меня телеграммой? — продолжал рассуждать Анохин. — Какие у него могут быть дела на заводе, да еще в воскресенье? Не проще ли приехать самому или прислать за мной машину?

— Но что же делать? — растерянно спросила Шура.

— Прежде всего позвонить Евдокимову, — сказал Анохин. — На всякий случай проверим и посоветуемся, как быть.

— Правильно! — воскликнула Шура. — Я сейчас сбегаю и позвоню!

— Нет, не ты, — остановил ее Павел Тихонович. — Меня уже хотели оставить без Машеньки, почему бы им не попытаться отнять у меня и тебя? Надо быть осторожнее. Попросим Наташу, ее никто не тронет.

Они привыкли к постоянному присутствию Наташи возле себя и часто обременяли ее поручениями, которые обычно даются только членам семьи.

Шура даже не побежала за Наташей, а постучала в смежную стену.

Наташа не заставила себя ждать.

— Ты меня зовешь, Шурочка? — спросила она, без стука входя в комнату.

— Наташенька, у нас к тебе просьба: не сбегаешь позвонить по телефону? — обратилась к ней Шура, не сомневаясь в ответе. — Понимаешь ли, Павлик получил от товарища Евдокимова телеграмму, так надо узнать, обязательно ли ему идти…