Борис Липатов - Вулкан в кармане

— Так… Надо все же матросов убедить в том, что у нас экспедиция ботаническая, а то сами знаете…

— Да, да! Конечно! Ведь за эту негритянскую лапшу нам может здорово нагореть…

— В том-то и дело, доктор, что у эксперимента есть такие неприятные стороны…

— Значит, Оскара попросим захватить жестянку для растений и пусть он по дороге рвет какие-нибудь травки… Ха-ха!.. И матросы будут в полном неведении…

— Да, да! Что же касается моих планов, — говорит Штрук, — то после ваших заключительных опытов я что-нибудь предприму…

— Вы очень любезны, доктор!..

— О, пожалуйста!..

И опять тихий плеск волн о борт, звуки пианино из салона, редкие фразы двух ученых и две огненные сигарные точки, заблудившиеся в чернилах тропической ночи…

Лодка с хрустом врезывается в песок… Четверо матросов выскакивают и волочат ее дальше к берегу…

Десять минут спустя от берега отделяется колонна пассажиров покачивающегося вдали «Альбатроса».

…От берега отделяется колонна…

Впереди кряжистый и решительный Фокин; за плечами винчестер, у пояса кинжал, компас и бинокль. Перед ним — неведомый, благоухающий незнакомыми ароматами тропический лес… Сумасшедшее солнце нестерпимо жмет тело каленым обхватом…

Фокин хрустит тяжелыми ботинками по песку и при этом вспоминает, как хрустел колючий наст под ногами, когда страшный Перекоп был еще впереди и замерзающее плечо резал и гнул карабин… Эх!..

Оскар — весь в белом, с жестяной коробкой для растений и револьвером у пояса, уныло плетется за Семеном. Шестеро матросов составляют их свиту…

Они знают — там, на востоке, замечен легкий дым, — надо выяснить, что за деревня: негритянский поселок или европейская фактория.

Хруст песка и жгуты яростных лучей над набухающей в истоме головой…

Четыре часа провели, плутая… Нашли… Действительно… негритянский поселок (близко подходить не решались — слишком людная деревня); в обратный путь — скоро-скоро…

Оскар, помня о своей роли ботаника (еще больше о чудных глазах фрейлен Орловской), наполнял свою жестянку редкостными, невиданными цветами.

И завидел — со ствола отвратительного на вид, мохнатого, колючего дерева свешивалась роскошная гроздь пурпуровых цветов, и Оскар, усталость забыв, в глубь чащи ринулся, услышав вдогонку:

— Осторожней!..

— Ай-яй!. А-а-а!!.. — немедленно услышал Фокин.

И Оскар палец уколотый о темную корягу замотал в воздухе…

— Вот проклятие-то!..

Капелька черной крови выступила на месте укола, в висках шум поднялся и лоб покрылся испариной…

Оскар высосал кровь и сделал легкую перевязку…

— Вот проклятие-то!.. — добавил Фокин, приглашая в то же время поторапливаться.

Несколько дней неприятное недомогание…

Кажется, даже небольшой жар…

Оскар зябко кутается в необъятный плед и редкими глотками пьет кофе.

Положительно голова отказывается исполнять роль фабрики размышлений! Вчера — Оскар забыл номер своей каюты и вломился, не стучась, к фрейлен Орловской! Фу, какой скандал!!. Что подумала про него фрейлен?..

Во рту — горечь. Глаза — синей пленкой подернуты…

Дернул же чорт Оскара согласиться пускаться в дебри сырого леса для поисков негритянской деревушки… И надо же было уколоть палец!.. Вдобавок, наверное, простудился..

— Да, да… простудился!.. Просту…

Оскару вообще становится веселей… Тошнота прошла… Улыбка — блаженная улыбка — вылезла на похудавшее лицо… Оскар поет?!. Да, но трудно разобрать слова… Их нет!.. Оскар поет песенку без слов!? Оскар не поет, а мычит!

Оскару определенно хорошо!!!

Пряник волнуется… Два часа, а Оскара нет?!. Первый раз за десять лет Оскар забыл, что в два часа начинается завтрак!!. Это — нарушение распорядка нашей жизни!!.

— Ганс, подите, пожалуйста, в каюту господина Менау и скажите, что все сидят за столом и ждут его… Понимаете — ждут его!!! Первый раз за десять лет!!!

— Оскар жаловался на легкое недомогание…

— Ах, я так жалею, что попросил господина Менау отправиться на разведку! Он наверное схватил лихорадку…

— Нет… Сегодня утром я работал с Оскаром в лаборатории и не заметил никаких еле…

Трах-та-ра-рах!..

Дверь — настежь… В каюту испуганно влетел Ганс, нелепо размахивая руками; за ним, распевая воинственную песню, вбежал Оскар — голый Оскар!..