Ян Флеминг - Голдфингер. Операция «Удар грома». Шпион, который любил меня

В конце дня от Голдфингера пришла последняя записка:

«Пятеро руководителей и я вылетаем завтра из аэропорта Ла-Гуардиа в одиннадцать утра чартерным рейсом с моими пилотами для воздушной рекогносцировки операции «Большой шлем». Вы поедете со мной. Мастертон останется на месте».

Бонд присел на край постели и уставился в стенку. Затем он встал и пошел к пишущей машинке. В течение часа, не разгибаясь, он печатал в один интервал, с обеих сторон листа полный и детальный отчет о планируемой операции. Он свернул листок в полоску, скатал полоску в цилиндр размером с мизинец и тщательно залепил его жвачкой. Затем напечатал на клочке бумаги:

«Срочно и важно. Гарантируется вознаграждение в пять тысяч долларов и не будет задано никаких вопросов нашедшему этот цилиндр и доставившему его в нераспечатанном виде Феликсу Лайтеру, детективное агентство Пинкертона 154, Нассау-стрит, Нью-Йорк. Выплата наличными непосредственно при вручении».

Бонд обернул цилиндр в бумажку, по наружной стороне написал красными чернилами «Награда 5000 долларов» и приклеил маленький пакетик скотчем к внутренней стороне бедра.

— Мистер, нас запрашивает авиаконтроль. Спрашивают, кто мы такие. Говорят, что это закрытое пространство.

Голдфингер поднялся с кресла и прошел в кабину пилотов. Бонд увидел, как он взял микрофон. Голос Голдфингера звучал явно, перекрывая шум двигателя:

— Доброе утро, говорит мистер Голд из «Парамаунт пикчерс корпорейшн». Мы проводим разрешенную съемку территории для фильма о знаменитом рейде конфедератов в 1861 году, когда был захвачен генерал Шерман. Да, совершенно верно. В главных ролях Кэри Грант и Элизабет Тейлор. Что? Разрешение? Конечно, у нас есть разрешение. Одну минуточку, дайте взглянуть (Голдфингер, конечно, никуда не глядел), да, вот оно. Подписано шефом спецслужбы Пентагона. Конечно, командующий бронированным корпусом получит копию. О'кэй и спасибо. Надеюсь, фильм вам понравится. Пока.

Голдфингер убрал с лица легкомысленное выражение, отдал микрофон и вернулся в салон. Расставив ноги, он глянул на сидящих пассажиров.

— Ну, джентльмены и мадам, не считаете ли вы, что мы видели достаточно? Я думаю, что все ясно и соответствует имеющейся у каждого из вас карте города. Я не хочу опускаться ниже шести тысяч футов. Сделаем еще круг и уходим. На Все Руки, принеси прохладительные напитки.

Посыпался град вопросов, на которые Голдфингер отвечал по очереди. На Все Руки поднялся с кресла рядом с Бондом и пошел в хвост салона. Бонд пошел следом под настороженным взглядом корейца, зашел в туалет и закрыл за собой дверь. Там он сел и задумался. Никаких шансов осуществить задуманное на пути в Ла-Гуардиа у него не было. Он сидел рядом с На Все Руки на заднем сиденье «бьюика». Шофер запер двери и плотно закрыл окна. Голдфингер сидел впереди. На Все Руки чуть отодвинулся, его ручищи лежали на коленях. Всю дорогу он не спускал с Бонда глаз, пока они не подъехали к трапу самолета. Поднимаясь по трапу, он также был лишен возможности двинуться, зажатый между Голдфингером и На Все Руки. Ему не оставалось ничего другого, как зайти в самолет и сесть рядом с корейцем. А десятью минутами позже подъехали остальные. Никакого контакта с ними не было, кроме короткого обмена приветствиями. Они теперь вели себя иначе: никаких лишних слов, никаких шуточек. Это были мужчины, идущие на войну. Даже Пусси Галоре в черном дакроновом макинтоше, перетянутом черным кожаным ремнем, походила на молодого эсэсовца. Раз или два во время полета она оборачивалась к Бонду и задумчиво смотрела на него. Но она не ответила на его улыбку, возможно, не могла понять роль Бонда в этой истории, определить, кто он, собственно, такой.

По дороге обратно в Ла-Гуардиа будет то же самое. Значит, либо сейчас, либо никогда. Но где? В туалетной бумаге? Но ее могли взять либо слишком рано, либо не трогать еще неделю. Будут ли чистить пепельницы? Может быть, и нет. Но кое-что будут чистить наверняка.

Дверную ручку подергали. На Все Руки терял терпение. Может, Бонд собирался поджечь самолет.

— Иду, макака, — крикнул Бонд. Он встал, поднял сиденье, оторвал маленький пакетик от бедра и приклеил его к внутренней стороне сиденья. Его наверняка снимут, когда будут ставить самолет в ангар. Надпись «Награда 5000 долларов» была ясно видна. Ни один уборщик не сможет пройти мимо. Если, конечно, не увидят раньше. Но Бонд не думал, что кто-нибудь поднимет сиденье. Маленькое помещение было слишком тесным, чтобы стоять. Он тихонько опустил сиденье, налил немного воды в раковину, умылся, пригладил волосы и вышел.