Антонина Иванова - Служу Отчизне

На следующее утро, вся в нетерпении, ее поджидала Тамара. Увидев озадаченный вид подруги, Светлана не могла сдержать улыбки.

– Какой Слава? Кто невеста? Чего только я вчера не передумала… – с наскока начала Томка.

– Да это мой кузен, – быстро ответила Светлана, чтобы предупредить последующие вопросы.

– А чего же ты меня с ним не познакомила?

– Теперь познакомила.

– Не-не. Так не пойдет. Мне надо с ним поближе…

– Пошли. Тебя еще надо прогнать по некоторым разделам биологии и химии. Вчера наверняка было не до учебников…

– Завалю зачет – виновата будешь ты. Хорошо, что я вчера одна лицезрела событийный сюжет. А то бы сейчас полкласса с отвисшими челюстями тебя встречали. – Закатив глаза, Томка гортанно произнесла: – «Невеста» – картина маслом. Какой-то художник уже изобразил одну такую… – подруга несколько секунд стояла в раздумье, видимо, припоминания художника: – Нет, не помню художника.

– Художник – ты, – засмеялась Светлана.

– Чего стоите, расписание поменяли. Первый – химия, – «обрадовал» их Николай Вальцев.

Николай Вальцев, накачанный юниор, будущий чемпион мира по легкой атлетике, очень нравился Томке. Но мгновение в его образе каждый раз ускользало от нее с очередной поклонницей. На данный момент Вальцев пребывал «в свободном плаванье». И подруга искала любой повод, чтобы не упустить свой шанс.

– Ой… А как же… Я-то рассчитывала на большую перемену… Коль, выручай… Прогони по последним формулам, – «заиграла» Томка. Она деланно беспомощно смотрела на Вальцева.

– Артистка, – Светлана хмыкнула и вошла в школу.

Привлекательная – это определение лучше всего подходило Томке. Она влекла к себе легкостью общения и классной фигурой. Если взгляды молодых людей останавливались сначала на ее фигуре, то уже ни вверх, ни вниз они не скользили.

Просящие призывы о помощи оправдались. Десять минут до звонка Вальцев «гонял» Томку по всем главам учебника. Зачет был сдан. После уроков подруга ушла с Вальцевым, чтобы подобрать оставшиеся «хвосты».

А Светлана тоже была в грезах о милом. Она воспроизводила в памяти вчерашний вечер. Чуть заметная улыбка скользила по счастливому лицу. Девушка нежно произнесла:

– В моей жизни появилось прекрасное мгновение.

Негромкий перезвон мобильного телефона высветил послание «Slove you».

– Я тоже, – тихо произнесла Светлана.

А утром опять: «Slove you». И так день, два, неделя… Утром – «Slove you», а вечером прогулки по уже любимым местам.

В один из вечеров Слава сказал, что отбывает в командировку. Это сообщение Светлану напрягло. Но тут же «нарисовался» образ той жены, на роль которой ее обрек Слава. Той, которая будет его любить и ждать. Ведь она сказала: «Я буду тебя ждать».

Ожидание скрашивалось ежедневными позывными. А в календаре Светлана отмечала дни, приближающие встречу.

Неожиданный звонок в дверь заставил гулко забиться сердечко: «Слава». Посмотрев в глазок, девушка в удивлении открыла дверь. Пряча лицо за розами, стоял Валерий. Вручив ей белую розу, он радушно приложился к ее щеке.

Услышав знакомый голос, из разных комнат высунулись две родственные головы. Мама с восклицаниями пошла навстречу племяннику. Красная роза была принята со сдержанным кокетством. Не став ни о чем расспрашивать Валерия, мама скрылась на кухне. Оттуда сразу донеслось хлопанье дверцами кухонных шкафов, звяканье посуды.

Папа, пожав руку Валере, не преминул по-родственному три раза поцеловать его в зардевшиеся щеки. Галантно испросив разрешения у дочери, он увел кузена в свой кабинет.

Светлана отправилась на кухню посмотреть, что «соображает» мама. Ее мамочка обладала волшебным талантом: «из ничего» могла приготовить «зашибенную вкуснятину», так Валерий оценивал мамину готовку. Правда, для этого в холодильнике всегда находились «дежурные» продукты. Вот и сейчас, выгрузив из холодильника на стол продукты, мама на ходу составляла рецептурный коктейль из своего запасника. Светлана с улыбкой подчинялась маминым командам: «Подай, помой, подними…». А ведь полчаса тому назад ей и папе был выдвинут ультиматум: все ужинают «сами по себе», у нее «горит» доклад. И вот… появление племянника напрочь поменяло значимость «горящего» мероприятия. Дочь удивлялась «универсальности» мамы. Даже сейчас (Светлана в этом была уверена), составляя разнообразное меню, мама выстраивает в голове концепцию научной речи. И в это же время с ней можно говорить на любые темы, которые она будет поддерживать, не выпуская из головы логическую нить диспута. В маме было столько положительной энергетики, что хотелось до нее дотронуться и толику энергии вобрать в себя. А какая она в спорах: аргументы эмоционально выплескивались из нее, как бурлящая магма. Но дискуссировала мама только с теми оппонентами, кто ей был интересен. Папа в таких спорах играл роль арбитра, заранее зная, чью победную руку он поднимет. Ведь мама никогда не вступала в спор, если была не уверена в своей правоте.