Александр Куревин - Из Забайкалья с приветом

– Хорошо, – пожал плечами и отправился, куда велено. Ермачев сидел один.

– Разрешите, товарищ сержант? – спросил, войдя в «радиорубку». Что-то было такое в этом маленьком сержанте, что панибратствовать с ним не хотелось.

– Заходи. Ты не в учебке, Смелков. Здесь все проще, – сказал мне. Однако – таким тоном, что я должен был уяснить, вероятно, он будет справедлив, но строг. Надо помнить, что есть такое понятие, как срок службы. По нему и место, которое ты занимаешь в обществе.

Лишний раз подумал, что сержант с кукольным лицом – паренек с характером. Он усадил меня к приемнику, дождался радиограммы в нужный час, записывал сам и мне тоже поручил принимать. Морзянка шла быстро, надо отметить, но я успевал.

– Ну, слава богу! – оценил Ермачев мой текст. – Будешь нести дежурство теперь. А то мне надоело тут торчать. Пацаны в казарме без меня заскучали.

Будто в доказательство сказанных им слов на Пункт пожаловал Ермачевский кореш – юноша с румянцем на щеках, при этом по шее видно – жилистый. Чувствовалось, усиленно готовится к дембелю и имеет завышенную самооценку собственных физических данных.

На меня вновь пришедший поначалу не обратил внимания, будто нет меня вовсе, даже не поздоровался. Стал о чем-то шушукаться с Ермачевым. Повернувшись ко мне спиной, достал что-то из кармана, чтобы показать Ермачеву. В руке у него звякнуло. Однако с конспирацией товарищи «старослужащие» лоханулись. Я увидел отражение в перегородке из оргстекла, отделяющей закуток с радиоприемником: парень держал на ладони какие-то монеты. Причем, явно не наши, не советские. Меньше рубля размером. Пожалуй, с полтинник, но медные или бронзовые. Старинные, похоже.

– Что, в натуре? Там нашли? – удивился Ермачев. – Архивариус знает?

Кореш Ермачева что-то горячо проговорил в ответ, но слов я не разобрал. А Ермачев сказал:

– Не знаю, как вы теперь встретитесь. Длинный-то – того! Кирдык вашему штабу.

Кореш снова что-то говорил-говорил, затем внезапно замолчал, и они с Ермачевым оба обернулись ко мне. Почуяли, что я их спалил, что ли?

– Слышишь, военный, ходи сюда! – сказал Ермачевский дружбан, очевидно, без тени сомнения, что имеет право командовать мной. И дело не в сержантских погонах, которые он тоже имел. Все в том же сроке службы. – Дело есть. Скоро стрельбы на полигоне. Тебе Шмоляр сегодня-завтра, сто пудов, карту принесет подписывать, врубаешься? Надо карту эту переснять. Знаешь, где фотограф живет?

– Откуда ему знать? – ответил за меня Ермачев. – Второй день в части.

– Значит, узнаешь, – безапелляционно заявил дружбан. – Задачу понял?

Я усмехнулся. Ничего с собой не мог поделать: ощущал себя не просто старше – взрослее этого розовощекого накаченного подростка. Но, у него амбиции. Не пришлось бы серьезно отпор давать!

– Меня с таким заданием не запишут в американские шпионы? – спросил. – Фотограф стуканет. А переснять карту откажется.

Пацан стал раздувать ноздри, но встрял Ермачев:

– Не бзди! Фотограф за рубль маму родную нагишом сфотографирует.

– Ты делай, что тебе говорят, усек?! – стал наезжать его корифан. Не то, чтобы я испугался. Просто решил пока проявить благоразумие. Не знаю ведь, что здесь, да как. Надо осмотреться сперва, потом уже решать, кого ставить на место, а с кем дружбу водить. Потому промолчал и с деланым смирением опустил взгляд.

– Ну, давай, братан! – пожал руку Ермачеву его дружбан и с достоинством удалился.

Я не стал тотчас бросаться к Ермачеву с расспросами, где живет фотограф, готовый за рубль на все. Надо будет, фотографа и сам найду, – решил. Тем более, не стал выяснять, а для чего, собственно, им нужна копия карты? Интуиция подсказывала, какой примерно ответ услышу.

– Садись к приемнику, – распорядился сержант. Пришлось. Вскоре явился Хотабин. Выслушав оценку Ермачева, что морзянку я принимаю прилично, отпустил того в казарму.

Пока Хотабин рылся в каких-то бумагах на полке, я задумался. А зачем карта, вправду, служивым? Ясный перец, карта вообще нужна для ориентировки на местности. Слава богу, еще компас не приказали «родить». Компас им не нужен? Или, компас у них уже есть?.. Что делать: сразу нарываться, или попробовать выкрутиться? Забуреть можно было бы. Однако стало любопытно, а для чего все-таки им карта? В бега решили податься? Нет, конечно. Чай, не зачморенные «духи»! Вон, какие холеные сержанты! И потом, это же карта ограниченной местности. Условный театр военных действий. По ней далеко не убежишь… «Нет, борзеть не стану пока, – решил. – Надо сперва их планы разгадать. Давно в индейцев не играл! – посмеялся над собой. – А что за монеты Ермачеву сержант показывал? Клад наши, что ли?!» – От такой догадки мне совсем весело сделалось.