Николай Шпанов - Лед и фраки. Записка Анке

Билькинс распоряжался военными действиями. Он расположил стрелков на гребне, с которого виден был проход к долинке Великого. Выстрелами они отгоняли всякого, пытавшегося пройти от деревни к этому дому.

— Мистер Зарсен, — безапелляционно заявил Билькинс, — мы не пропустим в эту лощинку ни одного туземца, а вы должны во что бы то ни стало отыскать проход к ней с другой стороны. С несколькими людьми вам ничего не стоит отбить этого дурака Шнейдера.

На лице Зарсена не было заметно особой готовности выполнять военные планы Билькинса. Но делать было нечего. В сопровождении нескольких человек он пошел по гребню.

Тем временем экспедиционеры постреливали по лощинке, чтобы показать свою бдительность туземцам. При малейшем признаке движения в лощинке в нее сыпался град пуль. Скоро один туземец, пытавшийся пробраться в лощинку, лежал неподвижно навзничь. Через несколько минут появилась в начале узкого прохода густая толпа. Билькинс передернул затвор и, как только люди выказали намерение двигаться к дому Великого, прицелился, бросив своим соседям:

— Не зевайте, они хотят идти напролом. Нужно их проучить, иначе они захватят и Зарсена.

Люди вскинули винтовки. Звякнули затворы. Несколько стволов повернули в сторону медленно приближающихся туземцев. Стрелки мушками щупали свои жертвы. Билькинс настороженно считал секунды, готовясь скомандовать залп.

Туземцы внизу расступились, открыв центр своей группы. Там, высоко подняв головы, шли два молодых охотника. Они вели под руки Хансена. Руки старика были скручены за спиной,

Билькинс вскочил, бросив винтовку. В этот момент он больше всего боялся какого–нибуь шального выстрела. Но прежде, чем он мог что–нибудь сообразить, туземцы снова сомкнули кольцо вокруг Фритьофа Хансена. Нельзя было сделать по ним ни одного выстрела без риска убить начальника экспедиции.

Билькинс почти совершенно потерял способность думать. Кровь стучала в виски. Он схватился руками за голову и, как раненый, стиснув зубы, качнул всем корпусом. Потом стал поспешно отдавать распоряжения:

— Мистер Кроппс, вы остаетесь здесь. Наблюдаете за поселком. Постарайтесь войти с ними в переговоры и дать понять, что, если что–нибудь случится с пленным, мы снесем к чертям все их лачуги… Я сейчас же мчусь к стоянке дирижабля. Немедленно возвращаюсь сюда с «Графом Цеппелином»… Пока мы будем собирать нарты, бегите с кем- нибудь вдогонку за Зарсеном. Он должен ехать со мной… Остальные остаются с вами.

Билькинс опрометью бросился в лагерь экспедиции. Он застал проводников за деятельным обсуждением событий.

— Эй, вы там, поворачивайтесь так живо, как могут двигаться ваши ноги и руки. Мистер Зарсен, тот, самый большой норвежец, и я сейчас же едем к старому лагерю, где остался воздушный корабль. Мы берем с собой всех собак. Кормить в дороге не будем. Пусть падут все собаки. Мы должны быть завтра на месте.

Михайло неторопливо поскреб бороду:

— Ничего не выйдет, мистер.

— То есть как это ничего не выйдет? — оторопел Биль- кинс.

— А так вот не выйдет. Собаки у нас не американские. Чай, свои собачки–то. Коли кормить не станем, поминай собачек, как звали.

Билькинс с трудом сдерживал кипевший в нем гнев. Наконец он не выдержал. Схватил Вылку за плечо, взбешено крикнул:

— Ну, будет дурака валять… Немедленно запрягать!

Илья вскочил, сбрасывая руку американца.

— Кази ему, Михайла: грозить мине не нада, — спокойно сказал он. — Коли мы не захочим, никуды ты езжать не станес.

Билькинс стоял совершенно ошеломленный. Вылка заговорил с Михайлой по–самоедски. Тот хмуро подавал короткие реплики. Потом вдруг оживился:

— Погоди, председатель, я так располагаю, што ехать нам с ними след. Нам сейчас как нельзя больше на руку с земляком нашим Федором потолковать.

Илья задумался.

— Может статься, — решил он наконец, — пусцай так буде. Поидим, цто ли.

Михайло повернулся к нетерпеливо ожидающему Биль- кинсу:

— Ин ладно, мистер, не кипятись зря. Поедем. Нам самим эта волынка тут надоела до смерти. Гляди только, собирайся живым манером. За нами дело не станет.

Через полчаса четыре упряжки, запряженные двойными комплектами собак, мчались во весь дух по снежному хребту в обход угольного поселка. Взметая снежный след, они исчезли в том направлении, откуда несколько дней тому назад пробирались к таинственному поселку, скребясь по песку и камням.