Сергей Макаров - Непобедимые

На базарной площади было веселее всего. Помимо того, что здесь можно было купить буквально все что угодно, базар, как и в любом нормальном городе, был местом, где обсуждаются главные сплетни, рассказываются новости, просто встречаются люди, которые давно не виделись друг с другом. Сегодня на дакхасском базаре было особенно многолюдно – шла традиционная зимняя ярмарка, всегда проходившая перед Новым годом по китайскому календарю. В Дакхасу приехали обитатели всех окрестных деревень – сбыть свой товар и купить то, что нужно. Городские трактиры и забегаловки работали в эти дни позже, чем обычно, – нужно было дать людям возможность порадоваться своим приобретениям, а заодно получить собственную прибыль от этих приобретений. В забегаловках было тепло, рекой лилось местное пиво, пахучая китайская водка и реже распечатывались бутылки привозного вина для почтенных и богатых клиентов. Или для таких важных, как, например, начальник милиции Дакхасы, обожавший после окончания рабочего дня посидеть за угловым столиком прибазарного ресторанчика «Дракон».

На небо здесь смотрели редко – базар не место для зевак, поэтов и философов. Даже в таком тихом и патриархальном городке, как Дакхаса, хватало нечистых на руку типов, готовых утащить кошелек у разини, склонного таращить глаза куда не надо. Естественно, появление в зените крохотной светящейся искорки не заметил никто.

Искорка быстро наращивала яркость, превращаясь в звезду – желто-белую и мохнатую, как голова кометы. Даже на фоне того, что день уже склонился к вечеру, эта звездочка была чересчур яркой и колючей. В течение десяти минут она стала главным светилом небосвода над Дакхасой.

А потом – ракета обрушилась на город. Произошло это внезапно и мгновенно, быстрее и неожиданнее грома с ясного неба. Просто как-то вдруг оказалось, что звездочка не просто наращивает яркость, а еще и движется к земле, причем с умопомрачительной скоростью.

Вздрогнул воздух, разорванный огненной стрелой. Это было бесшумно – ракета двигалась со скоростью, превышавшей звуковую в пять раз. Ракета ударила как раз в уникальный храмовый ансамбль – самое красивое место центра города.

Прогремел взрыв.

Главное здание храма как будто подпрыгнуло вверх на два метра и, не выдержав этого внезапного акробатического номера, уже в полете развалилось на множество обломков, которые продолжали набирать высоту вперемешку с темным оранжевым пламенем и серой пылью. Как будто посреди храмового ансамбля вдруг разверзлось вулканическое жерло.

Взрыв поразил не только храмовый ансамбль, но и ближайшие кварталы. В отличие от культовых построек, сооружавшихся на долгие века, домики местных жителей строились из чего попало – храм окружали не самые зажиточные кварталы. Шифер, фанера, доски от упаковочных ящиков, иногда и сами упаковочные ящики – это были доступные материалы. К сожалению, прочность и долговечность у них оставляла желать лучшего.

Окрестности метров на двести вокруг эпицентра взрыва буквально взлетели на воздух. Маленькие хрупкие домики разваливались на куски, воспламеняясь на лету. Огонь стремительно охватывал все большую площадь разрушения. Черный дым, подхваченный воздушными потоками, потянулся вверх, расплываясь густым тяжелым грибовидным облаком, как будто бы в Дакхасе взорвалась ядерная бомба небольшой мощности.

В первые мгновения после взрыва погибло несколько сотен человек. В первую очередь все монахи, паломники и молящиеся, которые были в храме. В кварталах возле храма проживало много людей, потому жертв там было гораздо больше. Взрывная волна разносила, ломала и рвала на части с одинаковой легкостью и человеческую плоть, и хлипкие строительные материалы, превращая все в огонь и дым. Пламенный вал покатился по улицам, не оставляя после себя никого и ничего. Ветер поменялся, направляясь к центру взрыва, неся с собой кислород, необходимый для того, чтобы горел огонь.

Здесь, в прихрамовых кварталах, живых практически не осталось. Те, кто не погиб от ударной волны, погибали от жара и удушья. То, из чего строились дома в этом районе, воспламенялось и горело с очень высокой температурой, выжирая из воздуха кислород и насыщая его губительным угарным газом. Из пяти тысяч человек, живших в кварталах, примыкающих к храму, выжило не больше пяти сотен. И большая часть выживших была обожжена или отравлена окисью углерода.

Чуть дальше от храма взрывная волна потеряла свою ярость. Там от нее уже никто не погибал. Зато пламя пошло по сторонам с той же самой яростью, как и близко от места взрыва. Люди бежали против горячего ветра, стараясь спастись от ревущего огненного потока, поглощающего улицы.