Владимир Андриенко - Вдова - Полковник из Аненербе

– Но что я могу, господин офицер? – в отчаянии спросила она.

– Я вам объясню. Сейчас здесь будет женщина, которая станет вами.

– Мной? – не поняла Ада.

– Вами! Она поедет в Харьков вместо вас и будет там петь. И вы должны поработать с ней так, чтобы все поверили там, что она это вы.

– Но ведь Савика нет.

– Это не ваша забота, Ада. Вам нужно подготовить нашего человека.

В камеру вошла курсант разведшколы Антонина Шарко.

Ада посмотрела на молодую девушку.

– Она?

– Да, – сказал Нольман.

– Но эта девушка моложе и совсем не похожа на меня.

– Это пока. На ней нет никакой косметики, и волосы её собраны в жгут на затылке. Мы это изменим.

– Мне 34 года. А этой девушке едва 20 лет.

– Вам 34? Но в документах указано 26 лет!

– Я уменьшила свой возраст. И я выгляжу моложе своих лет, господин офицер.

Нольман посмотрел на Шарко. Фигуры у женщин были приблизительно одинаковые. Только грудь у Ады была немного больше. Но эту проблему можно решить подкладками. А вот возраст! Шарко 21 год, а настоящей Аде 34 года! Разница в 13 лет существенная.

– Я справлюсь, товарищ старший майор, – сказала Шарко…

***

По версии пришедшего в Харьков Савика и его подруги Ады Лепинской их захватили партизаны. Продержали неделю и затем отпустили. При нападении Савик был опасно ранен в руку, и едва не началось заражение. В отряде помощи ему почти никакой не оказали. Основное лечение прошло в немецком офицерском госпитале.

Инициатором ранения Савика в руку был старший майор Нольман. Дело в том, что настоящий Савик Нечипоренко отлично играл на рояле. Кравцов этого не умел. Пришлось импровизировать.

Из «партизанского плена» Савик вернулся помятым. Его лицо «украшали» синяки, но голос не пострадал. Участие капитана Кравцова в самодеятельности сделало свое дело. Песни Петра Лещенко удавались ему хорошо. А вместе с Адой они отлично исполняли русские старые романсы.

Ада Лепинская, курсант разведшколы Антонина Шарко, таким голосом как Савик не обладала, но зато была весьма красива. И нравилась немецким и румынским офицерам.

Пианист Жора Гусевич, якобы нанятый Савиком в Харькове вместо погибшего при «нападении партизан» аккомпаниатора, был настоящим виртуозом.

Кравцов потребовал от группы забыть свои настоящие имена и даже в личных разговорах быть теми, кто они есть сейчас. Артистами и никем иным.

– Тебе, Ада, интересоваться офицерами! Настоящая Ада желала составить себе выгодную партию. Потому принимай ухаживания офицеров как должное. Ада к ним привыкла. А Жора любит золото и должен искать, где его купить.

– Я человек в вашей компании новый и про меня никто не знает.

– Это так, Жора, но ты нам нужен со связями на местном рынке. Заводи их в свободное от концертов время.

– Я все понял, Савик…

***

Но в сентябрьский день 1942 года Савик Нечипоренко получил эстафету от Импресарио (Нольмана). Там был приказ начинать работать.

Задачу перед ним поставили сложную. Скоро в Харькове будет «архив профессора Пильчикова». И этот архив должен попасть в руки барона Рунсдорфа. Нольман предлагал действовать через Лимоненко. Хотя Кравцову была дана свобода выбора в этом вопросе, если через Лимоненко сделать работу не получится.

Нольман также передал приказ, что опасность велика и все контакты группы с подпольем запрещались категорически. Связь он будет держать только через скобяную лавку на улице Мироносицкой – «Скобяной товар Антипенко и Ко».

Также Нольман сообщал что «наблюдатель» зафиксировал снятие всякой активности агентов гестапо в отношении группы Савика Нечипоренко. Старший майор хвалил его за осторожность и советовал в дальнейшем быть еще более бдительным.

Савик еще раз прочитал послание и сжег его. И шифрованный оригинал и расшифровка исчезли в пламени. Нужно было сообщить новости группе…

***

Ада Лепинская знала, что говорить в номере Савика Нечипоренко нельзя. Хотя гестапо уже перестало их «слушать». Там они всегда изображали артистов и были ими на деле. Она рассказывала о своих интрижках и советовалась как вести себя с румынскими офицерами.

Сегодня она получила личное приглашение в ресторан на вечеринку офицеров-летчиков. Совсем недавно группа пилотов из авиаполка «Крылья Германии» прибыла из Сталинграда. От них Лепинская узнала новости.

– Это те самые, что завалили твою гримёрку цветами? – спросил Жора Гусевич.

– Так много цветов я не видела в своей жизни. В моей маленькой гримерной и развернуться нельзя. Хотя после их разговоров мне не до цветов.