Сергей Бортников - Право на убийство

Но что это?! Без окрика, без подозрительного движения на берегу вдруг раздался выстрел, второй… — и Сергей Мисютин, словно умирающий лебедь, взмахнул руками-крыльями и рухнул наземь. У выстрелов призвук странный…

Бандиты в наручниках попытались бежать, но Вихренко не растерялся — прострелил обоим ноги и залег на берегу с «ГБ» наготове. Сразу выхватил из-под куртки радиостанцию, которая до сих пор не демонстрировалась Барону, — чтобы не выдать нашу принадлежность к спецслужбе, — включил и что-то быстро зашептал в микрофон повышенной чувствительности.

Ясно что — вызывает подмогу. Через четверть часа здесь будут «Белые стрелы»!

И тут же я увидел в бинокль, как пуля взвихрила фонтанчик земли в полуметре от головы Олега, а над водой разнесся звук выстрела.

Звук с призвуком! Стреляли с парохода! Человек, с которым прощался Степан!

Вот он мечется по палубе, что-то кричит капитану. Видимо, приказывает быстрее отчаливать.

А Вихренко не может открыть ответный огонь — боится попасть в невинных пассажиров! Ну и положеньице!

Дальше я действовал уже не раздумывая, как «морской дьявол», как машина убийства. Отдал дядя Коле пистолет и бинокль, сбросил с себя одежду и бросился в рукотворное море. Весна была теплой, и вода уже достаточно хорошо прогрелась, впрочем, если бы даже по ней еще плавал лед, это меня не остановило!

Пароход дал два гудка.

Услышав выстрелы, из охотничьего домика к бандитам наверняка уже спешила подмога. Нужно было как-то выручать попавших в беду товарищей, но и упускать преступника, ранившего моего друга, я не собирался. Тем более что в последнее время все чаще ощущал перед Мисютиным вину за то, что, не спросив его согласия, втравил в рискованное дело.

Друга?

Он действительно стал моим другом, я полностью доверял ему и в глубине души не верил, что этот парень со шрамом на лице виноват перед нашими законами больше, чем…

…Впрочем, не будем персонифицировать.

Я никогда не плавал так быстро, но мог и не успеть: если пароход отчалит, вплавь его не догнать.

Вскидывая голову над водой на каждом десятом гребке, я видел, что бандит бегал по палубе и что-то орал, но судно не отчаливало. Подонок размахивал пистолетом — но пароход все еще стоял у пирса. По всей видимости, его капитан заметил плывущего человека и догадался, в чем дело.

И этой незначительной в общем-то задержки мне вполне хватило. Я схватился за корму и, тяжело дыша, перевалился через борт. В этот момент заработали двигатели, и пароход начал пятиться от пирса.

Внимание бандита занимал только берег, безоружные старики и бабы, находящиеся на палубе, не представляли для него опасности; поэтому, когда моя мокрая левая рука обвила ему шею, а правая вырвала оружие, в его глазах читались только ужас и недоумение. Я крутанул — и парень быстро обмяк и рухнул на палубу.

Девушка в платочке, которую я видел в бинокль, не дожидаясь команды принялась вязать его невесть откуда взявшимися веревками; через несколько секунд ей помогли другие пассажиры.

Надо спешить. Бандитский «макаров» я отдал капитану, кивнул на споро пеленаемого бандита: — Сдайте его в отделение, он ранил сотрудника! — а сам снова бросился в воду и поплыл к пирсу.

Пароход дал полный ход, на прощание загудев еще один раз. Мне подумалось, что таким образом его экипаж желает нам успеха.

Раненый Мисютин стонал и плевался кровью. Мы перетащили его под пирс, и, пока Олег наскоро перевязывал, я взял рацию и еще раз вызвал диспетчера:

— Первый, первый, я второй, подмогу на объект номер два. Срочно!

— Уже пошли! — отчетливо, словно диспетчер находился совсем рядом, ответил незнакомый взволнованный голос.

— Терпи, Серега, терпи, сейчас здесь будут наши! — утешал раненого Вихренко.

— Кто, наши? — прохрипел Барон.

Тем временем за каменным забором показались две головы. Не заметив ничего подозрительного, парни вышли из укрытия, чтобы узнать, куда девалась охрана.

Их любознательность была мгновенно наказана. Первого срезал Вихренко, второго достал я из «беретты» Мисютина.

Но это было только начало. Сквозь решетчатую калитку было видно, что по дорожке навстречу нам понеслась такая орава, что на всех не хватило бы патронов, даже если бы они ложились точно в цель!

Правда, добежав до забора, ватага изрядно поредела. Человека три-четыре скрючились на земле.

Что за неведомый снайпер помогает нам?

Вместо того чтобы вылететь на пирс и разнести нас в клочья, толпа в нерешительности притаилась за забором и принялась палить со всех стволов. Однако неприцельная стрельба особого вреда не причиняла, лишь одна шальная пуля слегка оцарапала мне плечо.