Иван Цацулин - Опасные тропы

Майор Русаков сел в Ленинакане в поезд и отправился в Ереван. Народу в вагоне – раз-два и обчелся, никто не мешал Русакову размышлять на досуге над ходом событий, строить планы действий на ближайшие дни, а может быть, и часы. Русаков понимал, почему его послали в столицу Армении, – дело, конечно, не в том, что местные оперативные работники из Комитета государственной безопасности менее, чем он, способны обезвредить врага, менее его опытны, а совсем в ином: Русаков следил за Крысюком еще в Черноморске, знал его в лицо, а это обстоятельство в данном случае имело огромное значение.

День выдался солнечный. За окном купе виднелись обширные поля с работающими на них тракторами. Горы здесь отступили далеко от полотна железной дороги; на востоке они становятся все выше и выше и где-то очень далеко закрывают горизонт четырехглавьем Арагаца. Покрытое солнечными пятнами и перемещающимися тенями от облаков нагорье поражало своим величием: впечатление было такое, словно находишься у самого подножия созданной природой гигантской лестницы, ведущей в скрытое дымкой глубокое небо. На далеких вершинах гор лежали багровые тучи. Справа от полотна картина была иная: железная дорога тут проходит у самой линии советско-турецкой границы вдоль неширокой пограничной реки Ахурян, на расстоянии нескольких метров от рельсов – пограничные заграждения, вышки… Поезд часто проходил мимо селений, и Русаков видел невысокие строения из серого камня с плоскими крышами, на которых растет трава или сложены целые стога соломы и сена. Возле домов копошились куры, резвились телята, бродили собаки…

Южнее станции Агин ландшафт несколько изменился – горы покатыми увалами почти вплотную подошли к дороге, в узких долинах желтели полосы ячменя и овса. Вдоль линии железной дороги тянулись без конца, и грудами и целыми горами, скопления черных, будто обожженных адским пламенем камней. По узкой долине и суровому нагорью столбами перемещалась пыль, то и дело скрывая от взоров ставший безрадостным горизонт. Ветер здесь буквально бесновался злым, оголтелым ураганом. Но скоро поезд пошел на юго-восток, и майор Русаков как бы очутился в другой стране – теперь перед ним расстилалась цветущая Араратская долина, покрытая зеленью садов, виноградников, полями хлопчатника… Поезд остановился у вокзала. Русаков сел в поджидавшую его машину и отправился в Комитет государственной безопасности. Белые и светло-желтые дома из цветного туфа, стройные, ажурно-легкие, радовали глаз, придавали армянской столице праздничный вид. Искусные армянские каменщики, монтажники, архитекторы, скульпторы и художники создали город невиданной красоты – с тенистыми улицами, обширными, широкими мостами, повисшими над рекой Раздан, с наполненными музыкой парками.

Розыски Крысюка подтвердили – он в Ереване, снял комнату на проспекте Абовяна. Схватить его не представляло труда, и находились горячие головы, предлагавшие «не тянуть волынку», но полковник Соколов напомнил: нужен не Крысюк сам по себе, а кассета с данными государственной важности. А что он будет иметь ее при себе, можно быть уверенным, только захватив Крысюка в момент перехода границы. Но где и когда он попытается незаметно проскользнуть за кордон?

Было совершенно очевидно: в городе преступнику долго задерживаться нет смысла. Так оно и оказалось. Вскоре поздно вечером Крысюк покинул свое убежище, остановил первое попавшееся такси… Однако где же Гаяне? Куда он ее дел? Жива она или от нее уже отделались, как от лишней свидетельницы?

Такси промчалось по ночным улицам Еревана и вырвалось на отличное загородное шоссе. Как только такси, увозившее Крысюка, удалилось на незначительное расстояние, за ним пошла другая машина, в которой сидели майор Русаков и подполковник Акопян.

Стоял темный и теплый осенний вечер. Воздух, напоенный ароматом трав и цветов, буквально звенел от цикад. Машина шла с потушенными фарами – на дороге, кроме мчавшегося впереди такси, никого не было. Несколько раз шофер такси полностью выключал освещение, и тогда его автомобиль пропадал в темноте.

– Проверяет, хочет убедиться, что за ним не гонятся, – говорил подполковник, имея в виду Крысюка.

Из опасения наезда расстояние между автомобилями пришлось увеличить. Проехали таким образом километров тридцать. Такси снова растворилось в кромешной тьме, а через несколько минут огни его фар неожиданно вспыхнули перед самым капотом машины чекистов. Подполковник Акопян не растерялся, нашел предлог остановить такси: по номеру – машина та самая, однако, кроме водителя, в ней никого не было. Шофер с досадой сказал, что пассажир, которого он только что вез, сначала хотел ехать в районный центр, почти к самой границе, да вдруг раздумал, взял да и вылез вон там, среди дороги, сказал – надо зайти сначала к приятелю в ближайшее селение. И в селение приехать на такси почему-то не захотел. Чудак, однако на чай дал не скупясь.