Йоханнес Зиммель - В лабиринте секретных служб

Среди многочисленных посетителей в приемной американского майора Курта Вестенхофа находился и Томас Ливен. Приемная располагалась на Шиллерштрассе в Мюнхене в огромном здании бывшего издательства «Эзра». Раньше здесь нацисты печатали «Фелькишер Беобахтер». Теперь здесь американцы издавали другую газету В этот день, 30 мая 1946 года, в Мюнхене было очень жарко. У худых, бледных посетителей в приемной Вестенхофа на лицах были крупные капли пота. Задумчиво стоял Томас Ливен. Он думал: «Вот сидите вы здесь в старых костюмах, которые стали большими для вас, похудевшие и несчастные в эти первые послевоенные дни. Вы пришли просить о помощи, о должностях, о талонах на мыло. Но вы не подставляли головы под пули на фронте и не участвовали в активном сопротивлении нацизму. Вы тихо ожидали рая. Глаза закрывали, уши затыкали, рты замыкали. А теперь хотите получить должности и власть. Скоро вы зажиреете, будете угрожать другим нациям и потребуете свою порцию из котла. Скоро вы окажетесь снова наверху. И американцы вам помогу. Используете ли вы единственную возможность извлечь правильные уроки для Германии? Вы развязали две мировые войны и проиграли их в течение 32 лет. Великолепное достижение! Как было хорошо после ухода американцев и русских наладить торговлю между Востоком и Западом и искоренить всякую войну. Боже, как было бы хорошо!» Появилась очень красивая секретарша.

— Герр Ливен, майор Вестенхоф ожидает вас, — сказала юная дама, которая со временем стала миссис Вестенхоф. Томас прошел в кабинет редактора, встретившего его с распростертыми объятиями.

— Добрый день, Томас, — приветствовал его маленький, кругленький человек со светлыми волосами и залысинами, с добрыми голубыми глазами. Отец этого человека доктор Ханс Вестенхоф работал главным редактором издательства «Ульштайн» в Берлине. Затем семья эмигрировала. Война окончилась, и Курт Вестенхоф вернулся в страну, из которой он, еврей, должен был, спасаясь, бежать.

— Добрый день, Курт, — ответил Томас, видевший этого человека последний раз в 1933 году в Берлине. — Спасибо тебе, что ты меня не забыл.

— Не говори глупости. Чем тебе помочь?

— Ты знаешь, я до войны был совладельцем небольшого банка на Ломбардер-стрит, — сказал Томас.

— Да, я припоминаю.

— У меня позади тяжелые годы. Ваша секретная служба собрала на меня огромное досье. Меня предал мой компаньон Марлок. Из-за него начались все мои неприятности. Он подстроил так, что меня выдворили из Англии, а потом захватил банк. Теперь у меня только одно желание — расквитаться с ним.

— Я понимаю тебя, — ответил Курт, — ты хочешь вернуться в Англию?

— Да, и рассчитаться с Марлоком. Ты можешь мне в этом помочь?

— Конечно, помогу, — сказал Вестенхоф.

Но он ошибался. Две недели спустя, 14 июня, Вестенхоф пригласил Томаса вечером к себе на виллу.

— Мне очень жаль, Томас, — сказал он, когда они расположились на террасе с видом на сад, — правда, очень жаль. Выпей-ка виски, прежде чем я начну рассказывать.

Томас отпил глоток.

— Роберт Марлок исчез. Я подключил своих друзей из Си-Ай-Си. Они связались со своими лондонскими коллегами. Твой банк больше не существует. Еще виски?

— Лучше всего ставь сразу передо мною бутылку. С какого же времени не существует мой банк?

— С 1942 года, — Вестенхоф вынул из кармана лист бумаги, — точнее, с 14 августа 1942 года. В этот день Марлок прекратил платежи, векселя были опротестованы, клиенты потребовали свои вклады. Марлок исчез, и до сих пор неизвестно, где он. Кстати, мои друзья из Си-Ай-Си хотели бы с тобой познакомиться.

— Но я не хочу! — Томас передернул плечами и посмотрел на сад. Цветы и кусты все больше и больше теряли свои очертания в сумерках наступающего вечера. Он вертел бокал молча и, наконец, сказал:

— Хорошо, я остаюсь здесь, буду работать. Во Франции я заработал достаточно денег. Но никогда, слышишь, Курт, никогда я не буду работать на секретную службу.

В этом он ошибся, так же как ошибался и его друг, предполагая, что Томас никогда больше не встретит своего компаньона Роберта Марлока.

В один из прекрасных дней в июле 1946 года господин в спортивном костюме шагал по английскому газону комфортабельной виллы в Грюнвальде — фешенебельном пригороде Мюнхена. Господин был бледным и выглядел расстроенным. Рядом с ним шагал рыжеволосый гигант, тоже по-летнему одетый.

— Прелестный домик мы себе купили, не правда ли, Бастиан? — спросил Томас.

— И заплатили за него деньгами французской армии, — усмехнулся бывший бандит из Марселя, теперь состоящий камердинером при Томасе Ливене.