Анна Шнейдер - Черное солнце

Конечно, он мог бы посигналить. Или Элис могла выйти из дома чуть раньше и подождать его на улице, но Эдвард хотел зайти за ней, постучать в ее дверь. Поэтому, когда они прощались у этого дома всего несколько часов назад, после встречи с Баве, он сказал, что сам зайдет за Элисон. Почему это было для него так важно, он и сам не до конца понимал. Но знал по себе, что перед тем, как приступить к выполнению той или иной операции, он «отключал» свои мысли, предпочитая разбираться с ними позже, когда очередной этап задания будет выполнен, и он сможет обдумать все произошедшее наедине с самим собой. Эдвард поднес руку к дверному позолоченному молотку, но что-то отвлекло его. Ветра не было, и не было ни одного звука, который бы мог насторожить его, но он все равно оглянулся. И там, в зимнем предрассветном небе, увидел ее.

Звезду. Она мерцала и снова пряталась за проплывающим облаком, а в черном небе, в которое близкий восход старательно подмешивал темно-алые краски, ее далекий свет казался чем-то невероятным, нездешним.

Милн посмотрел на небо, пригладил волосы и постучал в дверь. Сначала из дверного проема показалась рука с чемоданом, а вслед за ней – вся Эл. Не говоря ни слова, и только коротко кивнув ей, Эдвард забрал чемодан, легко подхватил второй, оставленный у порога, и отнес багаж в машину.

– «Мерседес-Бенц»? – тихо произнесла Элисон, и даже в темноте Эдвард заметил, как от удивления ее глаза стали еще больше.

– Да. Личное распоряжение Баве. – Милн поправил зеркало заднего вида и выехал на дорогу.

– Но это же модель 770, на таком автомобиле мы не сможем приехать в Берлин незамеченными!

– Как фрау Кёльнер вы должны знать, что незаметность не входит в наши планы.

Элисон расслышала в голосе Милна веселье, но не улыбнулась, слишком встревоженная всем происходящим. Он прав. Сотрудник фармацевтической компании «Байер» и его супруга не могут ездить на обычном автомобиле. Но модель, которой пользовался сам Грубер – это слишком! Эшби уже хотела поделиться с Милном своими сомнениями, но Эдвард, вернее, Харри, с таким увлечением перечислял характеристики автомобиля, что она не стала его перебивать: ручная сборка, специальные отсеки для оружия, кожаные сидения, набитые исключительно гусиным пухом, скорость до ста восьмидесяти километров в час…Элисон могла бы удивляться этому чуду техники так же, как ее напарник, если бы все ее мысли не сводились к одному.

Она в разведке.

Они едут в Берлин.

Она выйдет замуж и будет играть роль жены.

В какой-то момент ей стало так страшно, что опустив руку на сидение, она начала беспорядочно водить ладонью по нему, но смутившись от того, что Эдвард может понять это превратно, Элис быстро спрятала руку в рукав пальто. А Эдвард, если и заметил что-то, то это точно не относилось к Эл, потому что все его внимание было приковано к дороге.

С начала их пути прошло больше трех часов. Они выехали за границу Фолкстона и теперь приближались к французскому городу Кале, когда Эдвард решилс спросить о том, что не давало ему покоя с того дня, как он узнал в новом агенте Ми-6, Элисон Эшби.

– Мы можем поговорить?

Сообразив, как, должно быть, нелепо звучит этот вопрос, когда он уже произнесен вслух, Эдвард понял, что ошибся с началом беседы.

– О чем? – Элисон ответила слишком быстро, и Милн подумал, что, возможно, она так же, как и он, давно хотела обсудить то, что происходило между ними.

– О нас.

Фраза повисла долгой паузой. Настолько долгой, что Эдвард уже решил, будто не дождется ответа. Но вот Эл, прямо посмотрев на его профиль, прошептала:

– Не надо, Эд.

Скажи она что-нибудь другое, любую другую фразу и не таким тоном, он бы просто кивнул и молча продолжил вести машину, но именно этот шепот остановил его.

– «Не надо» чего, Эл?

– Всего. И не называй меня так, пожалуйста. Теперь я – Агна Кёльнер.

– И как Харри Кёльнер я должен знать, что происходит.

Эдвард бросил на Элисон быстрый взгляд, желая приободрить ее, но она только сильнее вжалась в сидение и отвернулась к окну.

Машина остановилась. Прямо на дорожной полосе, по которой они ехали. Эдвард долго слушал, как всхлипывает Эл, а потом закрыл глаза, положив руки на рулевое колесо.

В Танжере, во время своей первой операции, он едва не подорвался на мине. Его спасло мгновение. Почти такое же, что произошло у дома Элис: звезда в небе. Только в Танжере было много звезд, и он до сих пор чувствовал, как за ним, остановившемся поглазеть на них только на долю секунды, вспыхивает пламя взрыва. Парень из его группы погиб на месте, а его и еще двоих оглушило. Первая контузия. С тех пор он иногда слышит звон в ушах и чувствует как накатывает беспричинный ужас. А еще, с того дня, он всегда оглядывается на звезды, если чувствуют, что они смотрят на него с самого неба.