Георгий Комиссаров - Посланник МИД

– Но ничего… пусть пока пыль в глаза там пускают…пока я тут буду укрепляться…

– «Уговорили» меня на свою голову принять новую должность генерального секретаря ЦК… и свалили всю бумажную работу и подготовку к XI съезду партии…

– Нет… говорите… по Уставу у нас главы Партии… ошибаетесь…товарищи…теперь будет…ха-ха-ха

Тут он снова вернулся к размышлениям над молодыми соратниками:

– Ну с Валерианом Зориным всё понятно… не наигрался в детстве в скаутов…

Сталин сам внимательно недавно прочёл все по этой теме и был в курсе кто такие скауты и как из них сделали пионеров.

Он тогда вспомнил и свои детские игры типа «казаков-разбойников», как он руководил ватагой малышни в своё родном Гори. Как они носились по его окрестностям, делились на команды, выбирали себе вожаков…интересно было…

– Ну что…может получится…с этой пионерией…

– Главное, чтобы над ними был крепкий руководитель…нужно будет подключится к этому…

– А то комсомол мне совсем не нравится…

– Скопировали себе структуру Партии…даже названия не особо отличаются… Тоже есть свои ЦК и секретари и такие же секретари на местах…

– Большим хитрецом оказался этот товарищ Шацкис…

– Сам в тени…просто член ЦК РКСМ…но он там всем заправляет…

– Это, по его мнению, что получается?…как только секретарь комсомола станет членом Партии, то может тут же претендовать на кресло секретаря парторганизации того же уровня? Например, даже ЦК?

– Шалишь…товарищ Шацкис… не всё так просто…

– В «ставку к Духонину» ты пересядешь, а не в члены ЦК Партии…

«Ставкой Духонина» со времён известных событий стали называть расстрел и Сталин и другие прошедшие гражданскую часто пользовались этим термином и сейчас.

– А этот пионер, как его…Сергей Козырев…тоже секретарь совета пионерской Дружины…но на карьериста не похож…ребёнок ещё…им это нравится…эти игры взрослых…, – усмехнулся в усы Сталин и вернулся к работе.

***

Как только мы выскочили из приёмной товарища Сталина в коридор, Валериан обратился ко мне:

– Так, Серый… у меня дела…дальше сам, – проговорил он озабоченно, протягивая мне два исписанных листика из своего блокнота.

Я их спрятал в карман брюк и поблагодарив друга за помощь, снова направился на Лубянку.

– Ты только там опять не ломись в центральный вход…там с боку есть приёмная для граждан и там же бюро пропусков, – напутствовал в конце меня Валериан, что подсказало мне «…он там бывал».

Так всё и было и через час я уже разговаривал с товарищем Артузовым.

Это был чернявый, бородато-усатый весельчак лет тридцати. И если бы не его невысокий рост, то сошёл бы за Донкихота, как его изображают в книгах.

В глазах его играла и хитринка и серьёзность одновременно.

Он меня внимательно выслушал и с ещё большим внимание прочёл мои записи. Сталин, кстати, не стал их читать. Что говорило прежде всего о широте охвата задачи – жизнь Ленина.

А тут, в стенах ИнО ГПУ НКВД, то есть иностранного отдела государственного политического управления народного комиссариата внутренних дел, важны были любые мелочи.

На последовавшие вопросы:

– Кто конкретно подслушал и записал тот или иной разговор? Где это было? Как выглядели иностранцы это говорившие? и наконец – Давал нам кто ни будь такое задание?, – я вынужден был ответить «не знаю» и «нет».

Но тем не менее, товарищ Артузов меня похвалил и просто посоветовал впредь всё это иметь ввиду и продолжать эту работу с учётом этого.

Тут же мне было предложено стать секретным сотрудником ИнО ГПУ, на что я с удовольствием согласился, подписав необходимые бумаги.

Так же, как и все сотрудники НКВД, я прошёл фотосъёмку во всех ракурсах и дактилоскопию. Так же мне было обещано выдать удостоверение с моим фото. Но в нём я буду значится, как «добровольный помощник милиции». Но меня товарищ Артузов заверил, что «там где надо»…при предъявлении его…будут в курсе с кем имеют дело. А так для всех…я простой активист, как и положено быть пионеру.

По этому удостоверению я смогу без пропуска проходить в здание ГПУ. Посещать столовую для сотрудников на первом этаже, для чего мне выдадут талоны на месяц. Так же я смогу посещать Финчасть, где меня возьмут на довольствие и буду его выдавать. Пока это те же талоны в столовую и зарплата СекСота в размере партминимума в 40 рублей в месяц. Позже будет форма, обувь, дополнительные пайки. Но об этом меня будут оповещать в Финчасти. Так же мне вменяется сдавать каждую неделю отчёт о проделанной работе, которая и будет заключатся в докладе обо всём подозрительном. И не только из подслушанных разговоров иностранцев.