Александр Бергман - Вояж цвета спелой вишни

– Юра, говори яснее, я пока ничего не понимаю.

– Володя, я не люблю случайностей, точнее, я в них не верю. Хотя в данном случае, возможно, я все и преувеличиваю… Ну а если не преувеличиваю, то ничего хорошего нам ждать не приходится.

– Ты говоришь загадками.

Юрий повернулся и в упор посмотрел на Зотова.

– Володь, ты понимаешь, в чем проблема, я не могу тебе всего рассказать… Просто не имею права! Ты же знаешь, какую атмосферу создал в группе генерал Смолин. Никто ни о ком ничего знать не должен. У каждого свое задание! Точка.

Юрий зашагал взад-вперед.

– Но он-то там, а мы здесь! – зло бросил Юрий. – И нам приходится расхлебывать эту кашу!

– Какую кашу, Юр, я ничего не понимаю! – зло бросил Зотов.

– В общем, Володя, я думаю, в группе нет одного человека!

– Подожди, как нет? Кого? – опешил Зотов.

– Не знаю!

– Не может такого быть, в группе семь человек, и все здесь.

Юрий поднял с земли сухую ветку и стал с задумчивым видом выводить ей что-то на земле. Потом, словно решившись на что-то, резко отбросил ее в сторону и посмотрел на Зотова.

– Понимаешь, Володь, по профессии я психолог. Там, в штабе, Смолин дал мне ознакомиться с психологическими портретами членов нашей группы. Так вот, одного человека, чей психологический портрет показывал мне Смолин, в нашей группе нет. Хотя он должен быть!

– Так, возможно, Смолин в последний момент заменил его кем-то другим?

– Возможно, – согласился Юрий. – Но вероятность этого очень мала. Если бы была замена, Смолин бы обязательно сообщил мне об этом.

– Да, веселенькое сегодня утро, – громко выдохнув, с улыбкой произнес Зотов.

– Ладно, Володь, пора отправляться. – Юрий положил руку Зотову на плечо. – Надо будет вечерком над этим еще раз спокойно подумать. Сейчас мы все равно ничего сделать не сможем. Да и толком-то ничего не понятно, есть только подозрения, которые, возможно, всего лишь результат какого-то недоразумения. – Помолчав некоторое время, он продолжил: – Хотя я так и не думаю.

– Задал ты мне загадку! – мрачно заметил Зотов. – Но действительно, пора отправляться, все уже в сборе.

– Володь, кстати, у меня в рюкзаке есть маленькие походные шахматы, может, вечерком устроим партийку?

– С удовольствием, давненько мы уже не играли. Юра, о нашем разговоре никому не слова.

– Естественно.

Ровно через десять минут группа на своем вездеходе отправилась встречать приключения нового таежного дня.

город Ленинград, ОВД.

Перо авторучки мягко скользило по бумаге, и под аккомпанемент скрипа пера о бумагу на свет появлялись аккуратные буквы, которые складывались в слова, а те, в свою очередь, – в предложения. И таких предложений было немало, если судить по стопке исписанных ровным почерком листов, лежащих на пыльном столе. Первые лучи утреннего солнца уже пробивались сквозь неплотно задернутые шторы и падали на заваленный бумагами стол. Совершенно особая атмосфера, царившая в этом скудно обставленном казенном кабинете, красноречиво говорила о его принадлежности к милицейскому ведомству. Даже запах, витавший в этом помещении, был особенным, присущим именно милицейским кабинетам, его невозможно спутать ни с чем. Это аромат застоявшегося табака, пыли, пота и еще непонятно чего.

Следователь Максимов поскреб рукой небритую щеку, потом отложил авторучку в сторону и, откинувшись на спинку стула, потянулся. Он был невысокого роста, худощав, с острым носом и изрядно поседевшей шевелюрой. На лице следователя поблескивали очки с круглыми стеклами. Максимов носил их уже много лет, еще с юности. Такие очки были некой «фишкой» Максимова, а под ними скрывался острый и пронзительный взгляд, выдавая в нем человека смекалистого, наблюдательного и очень неглупого.

– Вот и ночка миновала, – вслух произнес он.

Максимов встал из-за стола, подошел к окну и резким движением раздвинул шторы. Свет утреннего солнца моментально заполнил кабинет, и в его лучах показалось облако пыли, поднявшееся со штор.

Сегодняшняя ночь прошла для Максимова на удивление спокойно, и он сполна воспользовался этим обстоятельством, закончив накопившиеся за последние недели дела.

Редкое дежурство следователя обходилось без какого-либо происшествия, и эта ночь была таким исключением. Максимов взглянул на свои изрядно затертые наручные часы «Слава» и удовлетворенно подумал: «Ну вот, меньше чем через часик моему дежурству конец». Он хотел было отметить тот факт, что ночь была одной из самых спокойных за последние месяцы, но почти двадцатилетний опыт работы в милиции не позволил ему сделать этого. Констатировать, что дежурство прошло без происшествий, можно только после окончания смены. И сегодняшний день был ярким тому подтверждением. Не успел Максимов подумать об этом, как на столе ожил противным дребезжащим звуком видавший виды старенький телефон. У Максимова от неприятного предчувствия нудно заныл больной зуб. Скривив гримасу на лице, следователь подошел к столу и взял трубку.