Николай Подраный - Волчья радуга. Бег на выживание

– Вот и хорошо. Да, и еще одно. Клаус, командировка длительная, возможно на семь-восемь лет.

– Я выдержу и готов к работе. Не томите, Отто, скажите, что я буду делать, а то у меня уже начался нездоровый зуд любопытства. И еще одно, Отто, раз такая ситуация, то, мне кажется, будет лучше, если я не поеду в Магдебург. Хранить молчание и недоговаривать родным и близким людям тяжело, и им неприятна будет моя скрытность. Поэтому лучше я напишу письмо. Бумага все стерпит. Кстати, Вы сможете его передать родителям, чтобы не отправлять по почте?

– Конечно, Клаус, сможем, это не проблема. И я бы сказал, что Вы сделаете правильно, поступив именно так. Да, Клаус, чтобы потом не возникало у Вас вопросов, хочу еще Вам кое-что пояснить. Согласитесь, ведь было бы логично привлечь к этой работе готового специалиста. Я имею в виду человека, который прошел уже соответствующую подготовку для нелегальной работы, знающего, что такое конспирация и так далее. Но есть одно важное обстоятельство. Во-первых, такие люди есть, но они, как правило, уже работают в соответствующих ведомствах. Я имею в виду абвер, гестапо, криминальную полицию, СС и тому подобное. Этим людям шеф доверять полностью не может, потому что это уже не его люди, это уже люди глав этих ведомств. Я далек от той мысли, что, скажем, рейсхфюрер СС Генрих Гиммлер, отказал бы нашему шефу в просьбе помочь подготовленными людьми. Но дело как раз в том, что нам дали бы тех, кому изначально поставлена задача – быть двойными агентами, а наш шеф рисковать не может, потому что мы работаем на будущее в основном, а они выполняют конкретную повседневную работу. Мы работаем на идею. Поэтому посторонним в специальном финансовом отделе делать нечего. Мало того, об этом отделе знают единицы. Именно поэтому мы Вас так неожиданно пригласили, поэтому Вы незаметно и уедете из Германии в США, предварительно немного изучив некоторые особенности своей работы. Официально для сотрудников МИДа Вы действительно откомандированы в распоряжение руководства НСДАП в отдел внешней пропаганды, так что никто не подозревает, чем Вы будете заниматься в действительности. Для прикрытия мы периодически берем из МИДа, СС, гестапо и других организаций одного или двух человек для работы в аппарате. Люди работают, в том числе и за границей. Так что, дорогой Клаус, Ваш перевод не вызвал ни у кого никаких подозрений. В этом ничего необычного нет. Необычно то, чем Вы будете заниматься. Я лично не исключаю, что тайная полиция или СС поинтересуются, кого мы взяли и зачем. Но в этом случае они узнают только то, о чем я Вам сказал. Если же они начнут проявлять повышенный интерес к Вашей персоне, а у нас есть способы узнать это, их нездоровое любопытство остановит шеф имеющимися у него возможностями. Сейчас главное, чтобы никто не узнал, к чему мы Вас готовим, чем Вы будете заниматься конкретно, в какой стране Вы будете находиться на нелегальном положении и в каком конкретно месте. Естественно, кроме этого, никто не должен знать Вашего нового имени и системы контактов со мной и шефом. Для связи со мной будут еще задействованы люди, но это будут разовые короткие контакты, без представления друг другу, а вообще, будем стараться избегать и их. Есть такое понятие как тайник для связи. Теперь, Клаус, поговорим о самом главном. С той минуты, когда я вручу Вам документы, Вы станете Сэмом Пристли. Итак, у Вас теперь три имени. Первое – Клаус Вернер – настоящее. Второе – Питер Крафт, племянник Ганса из Мюнхена – это для случайных посторонних людей, сюда забредших. И, наконец, третье – Сэм Пристли. Подлинные документы сдайте мне на хранение, – и Отто протянул руку в ожидании.

Когда Клаус протянул ему паспорт, Отто внимательно посмотрел на фото, приклеенное в документе, и сказав: «Отлично», – сунул его к себе в карман, где уже находился личный жетон Вернера.

– Когда вернемся, Моника Вас сфотографирует на новые документы. Паспорт на имя Питера Крафта из Мюнхена будет готов сегодня, ну а документы на имя Сэма Пристли я Вам вручу перед непосредственным убытием в США. Моника и Ганс теперь будут Вас называть Сэмом Пристли. За эти три месяца Вы должны привыкнуть к новому имени и реагировать на слух только на него. Думаю, Вам это удастся. С Моникой общаться с этой минуты только на английском языке. Вернее, на разговорном американском. Это для тренировки. Она пятнадцать лет прожила с родителями в США, поэтому даст Вам хорошую практику и расскажет особенности поведения в том обществе: обычаи, национальные праздники, современную культуру, манеру общения и многое другое. В общем, она теперь Ваш учитель по внедрению в общество США. Это нужно для того, чтобы Вы не отличались от основной массы. Кстати, Вам придется, если не забыть, то, во всяком случае, основательно затушевать характерные черты поведения немца. В этом Вам поможет в основном Ганс и отчасти Моника. Одно из железных правил нелегала – слиться с общей массой, не выделяться, не выставлять себя напоказ. Кстати, от этого зависит Ваша безопасность. В случае провала Вы поставите под срыв всю нашу работу, ну а сами лично попадете под пресс американских спецслужб, затем под суд, ну и, как следствие, длительное тюремное заключение. Увы, Клаус, шпионов никто не любит. Хотя я должен Вам сказать, никаким шпионажем Вы заниматься не будете, но для них нелегал все равно шпион. Не скрою, риск есть, но мы сделаем все, чтобы свести его к минимуму. Для этого почти готова соответствующая легенда прикрытия, которую, кстати, я с Вами буду изучать лично. Но, в основном, Вы должны рассчитывать на себя. Все это мы обговорим перед Вашим убытием. Теперь о Гансе. Вы не смотрите, что он старик. Этот человек проработал нелегалом в англоязычных странах около сорока лет. Он разведчик и диверсант высшего класса. Таких спецов, как он, в Германии единицы. Это сейчас он отдыхает и дрессирует собак, числясь лесничим в этом тихом лесном уголке. Внимательно слушайте его и все запоминайте. За три месяца он должен из Вас сделать если не отличного, то, во всяком случае, очень хорошего специалиста. Учитывая Ваши качества и лингвистические способности, я думаю, Вы будете хорошим учеником. Конечно, для того, чтобы подготовить нелегала, нужно время, а у нас его по некоторым причинам нет. Поэтому занятия будут насыщенные. Придется работать без выходных с утра до вечера. Большую часть времени Вас будет обучать Ганс. Хотя, Вы знаете, Клаус, три месяца – срок относительный. Есть люди – врожденные артисты и разведчики, и их можно подготовить за месяц, а есть такие, которых и за десять лет ничему не научишь. Последних «специалистов» берут под «колпак» сразу на паспортном контроле. Конечно, я утрирую, но в этом есть доля правды. Таких людей на специальные задания не отбирают. Бесполезная трата времени. Мало того, провал – это еще и судьбы других людей. Известны случаи в разведке, когда с человеком проводили инструктаж в течение двух-трех дней, забрасывали куда следует, и он затем успешно работал долгие годы. Так что все теперь зависит от Вас, Ганса, Моники, ну и, конечно, меня. Учтите, Клаус, не в обиду Вам будет сказано, но если мы решим, что Вы не готовы, мы Вас не пошлем. Рисковать Вами и тем делом, ради которого все затевается, мы не можем. Ну что, Клаус, Вы мне ответите?