Николай Подраный - Волчья радуга. Бег на выживание

Веселый громкий смех двух молодых мужчин овчарками был воспринят как сигнал тревоги. Не успели у мужчин с лиц сойти улыбки, как рядом, словно призраки, закружились Альфа и Рекс.

Не понимая толком, что произошло, и, не чуя чужого, верные псы, вздыбив шерсть и оскалив пасти, метались почти у ног мужчин, готовые броситься на любого врага и только ждали команды «фас».

– Чудо, а не собаки, правда, Клаус?

– Да, удивительно умные и хорошо дрессированные.

– Альфа, Рекс, фу!

Собак как подменили, они тут же снова стали радостно вилять хвостами, «метить» деревья и бегать по кругу.

– Это все Ганс их так воспитал, ну да ладно. Клаус, давайте где-нибудь присядем на солнышке, покурим и поговорим конкретно о наших общих делах и предстоящей работе. Во всяком случае, о первом подготовительном этапе. Да, да, не удивляйтесь, прежде чем Вы непосредственно начнете работать самостоятельно, Вы поживете здесь месяца три, пройдете необходимую подготовку, так что у Вас будет время поухаживать за Моникой. Кстати, она и Ганс – специалисты в отдельных областях специфических знаний, так что и они будут проводить с Вами занятия. Теперь шеф, я, Вы, Ганс и Моника, в принципе, – одна команда, только у каждого свои функции.

Пройдя еще немного, вышли на чудесную лесную поляну и, выбрав удобное место, уселись прямо на траву, успевшую высохнуть от утренней росы.

– Итак, Клаус, все, что Вы сейчас услышите, является строго секретным, и Вы должны отдавать себе отчет в том, что эти сведения должны остаться только в Вашей памяти. Вы не должны вести никаких записей, в том числе и личных дневников. Да, пока не забыл, дайте мне свой жетон.

– Отто, а зачем мне его вчера вручили, если он будет постоянно храниться у Вас? – протягивая жетон, спросил Клаус.

– Пока это необходимо, чтобы случайно на Вас не обратили внимание. Ведь он может выпасть у Вас из руки. Вас, в конце концов, могут, не дай бог, обворовать, или еще что-нибудь случится. На молодого человека, держащего у себя жетон, как у военных, сразу обратят внимание, а это не нужно ни Вам, ни нам. Вы просто должны помнить номер, а сам жетон я верну тогда, когда мы выполним работу и сможем их носить открыто.

– Вы сказали, Отто…, как у военных…, что это значит?

– Клаус, шеф ведь Вам сказал, что этот номер знает только он, и теперь знаю еще и я, больше никто. Ни Ганс, ни Моника – только нас трое. Поверьте, я и сам всего не знаю.

Сказав это, Отто повернул жетон обратной стороной, прочел выбитый на нем номер и только затем положил его к себе в карман пиджака.

– Мы не военные, Клаус, но у нас дисциплина очень жесткая. У нас с Вами нет ни званий, ни рангов. Просто я подчиняюсь шефу, а Вы мне. Ганс и Моника – обслуживающий персонал. Все очень просто. Все, Клаус, теперь ближе к делу, у меня сегодня еще много работы. Слушайте внимательно. Вопросы по ходу беседы по возможности не задавайте, возможно, часть из них отпадет сама по себе. То, что Вам будет неясно, уточним в конце беседы. Начну с того, что наш шеф и фюрер находятся в очень доверительных отношениях и решают очень важные вопросы, о существовании которых даже не подозревают другие высшие чины государства. Это в качестве предисловия, чтобы Вы прониклись важностью и секретностью той работы, которая Вам будет поручена. Не исключаю, что со временем лично о Вас узнает и фюрер, если, конечно, у Вас будут хорошие результаты работы. Шеф не забывает своих людей. Так что можете представить, какие у нас с Вами могущественные покровители, которые лично санкционировали нашу работу. Германию ждут грандиозные события в будущем. Идеи национал-социализма должны расширяться, но это сможет произойти только тогда, когда эти семена упадут на благоприятную почву. Чтобы подготовить эту почву, нужны экономические успехи. Нет, даже не успехи, а громкие экономические победы. Без них любые слова, пусть даже самые умные, будут только сотрясать воздух. Когда наши идеи и лозунги станут подтверждаться огромными экономическими победами, мы решим и идеологические вопросы. Все очень просто и взаимосвязано. Конкретный человек, услышав обещания, обычно верит оратору, и если обещания в недалеком будущем опять же реально сказываются на материальном положении этого конкретного человека, то он будет верить и в саму идею. Если все происходит наоборот, этому оратору больше не поверят.

Например, фюрер заявлял своим особо доверенным соратникам, что не боится Америки, поскольку скоро будет обладать средствами доставки за океан революции и массовых потрясений, не знающих себе равных. Он ждет только случая, когда в самой богатой стране мира начнутся массовые волнения на расовой почве. Там много негров, китайцев и выходцев из Латинской Америки, причем почти все они ненавидят белых, и, что немаловажно, в том числе и евреев. Почему я упомянул именно США, вы поймете чуть позже. Я остановлюсь на этом немного дальше.