Сергей Бакшеев - Дирижер

Лия не заметила, что тоже перешла на «ты». Голос Саната располагал к доверию.

В ресторане был санитарный час перед ужином. Официантки, в числе которых была и Светлана Ломакина, накрывали столы чистыми скатертями, расставляли приборы, ровняли стулья.

Санат подключил электроскрипку и синтезатор, проверил звучание беглым перебором клавиш и вопросительно взглянул на Лию. Девушка протянула ему ноты и предложила:

— Давай попробуем Каприс № 24 Поганини?

Скрипка легла на ее плечо, смычок коснулся струн. Она заиграла первые сольные ноты. Сначала робко, словно ступая в незнакомую реку. Первые ноты придали ей уверенности, скрипачка стрельнула глазами в партнера, требуя поддержки, и заиграла во всю мощь. Звуки скрипки, усиленные аппаратурой, пронзали пространство, дробились о люстры и трогали дрожью стекло бокалов.

Санат дал девушке время продемонстрировать мастерство и начал аккомпанировать. Музыка стала объемной, насыщенной и словно уплотнила воздух в ресторане. Дирижер не отвлекался на ноты. Он смотрел только на Лию, наслаждаясь видом пританцовывающей девушки, визуальным воплощением экспрессивной музыки. И блаженно улыбался.

Его внимание не укрылось от Ланы. Она обиделась. Ее парень смотрел на скрипачку так, как никогда не смотрел на нее!

После исполнения сложной композиции Лия шагнула к Санату и со смешливым укором заметила:

— Эй, Дирижер, не может быть, что ты нигде не учился. Не обманывай меня!

Санат решил, что правда будет выглядеть менее правдоподобно чем ложь, и придумал на ходу:

— В музыкальной школе, но не закончил.

— Слушай. А мы ведь так и не познакомились.

— Санат Шаманов, — представился музыкант. — А твое имя, Лия Беридзе, я слышал вчера десятки раз.

— Я не хотела пышного застолья. Папа настоял.

— Зато с подарком он угадал.

— Мама нашептала. Она любит музыку и меня прекрасно понимает.

Дуэт музыкантов сыграл несколько популярных песен. Лия начинала, а Санат подхватывал. Ей не нужно было объявлять номер, он узнавал мелодию с первых нот. Девушка смело импровизировала, Санат поддерживал ее музыкальные фантазии и получал в награду восторженные взгляды.

В ресторан стали пускать первых посетителей. Официантка Ломакина, как бы мимоходом, упрекнула музыкантов:

— Расшумелись тут!

— Это музыка, — не согласилась Лия.

Лана пригвоздила выскочку испепеляющим взором:

— Посторонним на сцену нельзя, сейчас метрдотель придет.

— Репетиция закончена, — объявил Санат, не желая обострять ситуация.

Лие не хотелось уходить, она призналась:

— Я была бы рада выступить для зрителей.

— Это не концертный зал, это ресторан.

— Зато здесь можно играть всё.

Подошли музыканты «Ночного шторма», в их мутных глазах штормило от похмелья. Они косо взирали на скрипачку, не понимая, что здесь делает вчерашняя именинница. Дирижер поведал Ковалю о желании девушки. Тот задумчиво почесал щетину. С одной стороны, как отказать дочке влиятельного человека, а с другой, придется ломать сложившийся репертуар. Если клиентам не понравится, парнас уменьшится.

— Как скажет Хозяин, — решил руководитель ансамбля.

Санат передал ответ, и девушка воспряла духом:

— Точно! Я скажу дяде Рудольфу, что папа разрешил. Портновский не посмеет возражать.

Музыкальный коллектив в привычном составе начал вечернюю программу. Лия сходила к Портновскому. Тот выслушал просьбу хорошо знакомой девушки и рассеянно кивнул в знак согласия.

Хозяину гостиницы было не до ресторанной музыки. Сегодня ему заявила о краже помирившаяся чета московского дантиста. И жена директора текстильной фабрики надоедает: почему до сих пор не нашли деньги, которые обронил в отеле ее муженек. А еще о пропавшем выигрыше карточных катал нельзя забывать. Чертовщина какая-то! Если кражи в «Жемчуге» продолжатся, это ударит по его доходам и репутации. Не звать же милицию. Начнется проверка — не откупишься.

Обрадованная Лия вернулась в ресторан. Она ничего не успела сказать, а Санат словно знал о решении директора и подбодрил девушку, вставив музыкальные такты Паганини в современную песню.

За одним из столиков Лия увидела своих двоюродных братьев по материнской линии: Георгия и Ираклия Давиташвили. Те призывно махали ей руками. С ними за столом находился кто-то третий.

— Ты знаешь, кто с нами? — вопрошал возбужденный Ираклий, усаживая Лию за столик.

— Федор Черенков! — радостно гаркнул Георгий.