Алексей Азаров - Дом без ключа. Кн.2

Поезд, изогнувшись дугой, несется вдоль озера. Ширвиндт, коротая время, поглядывает в окно. Вода, зеленая у берега и темная, с ртутными потеками вдали, успокоительно чиста и первозданна. Сменятся поколения, рухнут источенные водами мостки, уйдет и Ширвиндт, а она останется и будет в вечности.

Ширвиндт, поежившись, отодвигается от окна. Озеро исчезает, отторгнутое занавесом из газеты... Курьер Центра привез расписание радиосвязи и шифры; в том же письме настоятельно рекомендовано выяснить, откуда Макс черпает информацию. Это приказ...

Трижды или четырежды перечитав газету, досыта насмотревшись в окно, вздремнув и все-таки устав от дороги, Ширвиндт наконец выходит в Люцерне. Долгая тряска в вагоне вызвала приступ сердцебиения; пережидая его, Вальтер приникает к фонарному столбу и стоит, массируя сердце.

В таком состоянии трудно вести переговоры, но Вальтер, весь покрытый потом, добрых полтора часа торгуется с редактором местного «Герольда», а уломав его и подписав контракт, еще столько же тратит на беседу с заведующим фотоотделом еженедельного «Вестника».

От «Вестника» до Капельдаге — три квартала. Издательство занимает узкий двухэтажный отсек серого дома в улочке, похожей на горную расселину. Вертикальная вывеска, застекленная дверь, железная штора ив окне и полдесятка книг в витрине, сквозь которую просматриваются стеллажи внутри помещения. Мельком глянув в нее и убедившись, что покупателей нет, Ширвиндт носком ботинка толкает дверь и входит. сопровождаемый слабым перезвоном колокольчика.

«Что скажет Макс?—думает Ширвиндт, прислушиваясь к боли в груди.— Центр прав, требуя выяснить, где источники. Грюн пытался было поговорить с ним начистоту, но ничего не вышло. Как это ответил Макс? Сказал: пусть приедет сам. Или что-то а этом роде... Скажет ли он правду?»

...Ложь или правда?

Этот вопрос возникает перед Ширвиндтом полчаса спустя, когда он покидает «Нептун». Разговор с Максом с почти стенографической точностью записан в памяти... Ну и ну!.. Десять генералов, лояльных во всем с виду и сплотившихся в основанную на ненависти к нацизму коалицию — о таком услышишь не каждый день! Почему десять? А не пять? Или сто один?.. Но и не это основное!.. Связь: передачи, идущие в Люцерн через... пост радиоабвера в Кранце!.. Ширвиндт только что видел своими глазами приемник армейского образца с клеймом вермахта на откидной крышке.

— Я получил его от них, — сказал Макс.— Вместе с позывными — РАХС.

— И принимаете дома?

— Я же ничего ив передаю! Только принимаю.

Приемник стоял в тумбочке в открытую: вещественное доказательство, что Ширвиндту не снится все это — Макс, разговор о генералах и радиоабвере.

— Полиции я не боюсь,— сказал Макс.— Лусто охраняет мой «Нептун».

— Ну знаете ли!..

— Я не настаиваю ни на чем. Верить или нет — ваше право или право тех, кто вас сюда послал. Сообщите им просто факты и пусть решают.

...Колеса вздрагивают, стучат, клацают на стыках. Вечерним поезд уносится прочь от Люцерна, пересекая границы кантонов. День окончился, и впереди —- мочь, длинная и одинокая, которую не скоротаешь за разговором с самим собой и которая при всей своей кажущейся длине слишком коротка, чтобы один человек мог продумать все.

7. Август, 1943. Париж, рю Летелье, 29— рю ль'Ординер. 3.

— Кончено, Луи!

— Угу... Помогите мне, шеф.

Жак-Анри, путаясь в длинном проводе, сматывает антенну. Луи захлопывает переднюю крышку передатчика и, кряхтя, тащит его в угол — там, за полкой с книгами, ниша... Секундомер все еще работает, и Жак-Анри, закидывая антенну в тайник, успевает глянуть на циферблат: ровно шесть минут и тридцать секунд.

Они выходят на цыпочках, хотя оба знают, что в квартире никого нет и их не услышат. Двухкомнатная гарсоньерка, арендованная на днях, снаружи заперта на висячим замок: Луи, проделавший это, влез в квартиру через окно в кухню, пробравшись по бордюру.

Луи осторожно выглядывает во двор.

— Дуйте вперед, шеф. Я прикрою...

В свободной руке у него граната — зеленое металлическое яйцо. Жак-Анри толкает Луи в спину и повелительно шепчет в ухо:

— Сейчас же спрячь!

«И этот — туда же! Где они достают оружие, эти мальчишки? Луи никогда нс давал повода упрекнуть себя в недисциплинированности и вот — на тебе!»

— Береги уши! — сердито говорит Жак-Анри, спускаясь по лестнице.

Он молчит, пока они, распластавшись, пробираются по бордюру шириной не больше ладони; однако, ступив на первую же перекладину лестницы и отдышавшись, он уже не может побороть искушения высказать Луи все, что думает о нем.