Алистер Маклин - Темный крестоносец [Черный сорокопут Черный крестоносец]

Я вспомнил побитое, в кровоподтеках, лицо капитана.

— Молодчина капитан Гриффитс. Выходит, вам теперь необходимо иметь действующую модель ракеты?

— Верно.— Если Леклерк был чем-то обеспокоен, то не показывал вида.— Не забывайте, что ученые все-таки в наших руках.

Он проводил меня в домик за оружейным складом, довольно примитивно переделанный под офис. Со шкафами для бумаг, пишущей машинкой и простым деревянным столом. Леклерк открыл дверцу шкафа, вытащил кипу бумаг с верхней полки и бросил на стол.

— Насколько я понимаю, это записи Фейрфилда. Все целиком. Я вернусь через час.

— Два часа как минимум. А то и больше.

— Я сказал — через час.

— Хорошо.— Я встал со стула, на который только что уселся, и отодвинул бумаги в сторону.— Пусть вам кто-нибудь другой запускает эту штуковину.

Он долго смотрел на меня. Серо-белесые глаза ничего не выражали. Потом произнес размеренно:

— Доиграетесь, Бентолл.

— Не говорите ерунды,— единственное, что мне оставалось — насмехаться над ним.— Когда человек играет, у него есть два выхода: победа или поражение. Выиграть мне уже невозможно и, видит Бог, терять тоже нечего.

— А вы ошибаетесь, знаете ли,— вежливо заметил он.— Можете кое-чего лишиться. Например, жизни.

— Берите ее себе, милости прошу.— Я попытался приглушить жгучую боль в руке и плече.— То, как я себя чувствую в данный момент, говорит, что конец совсем близок.

— У вас замечательное чувство юмора,— холодно сказал он. После чего вышел, хлопнув дверью и не забыв повернуть ключ в замке.

Прошло полчаса, прежде чем я вообще соизволил заглянуть в бумаги Фейрфилда. У меня было о чем подумать и без этого. Это были не самые приятные полчаса в моей жизни. Все улики передо мной. Наконец у Бентолла спала пелена с глаз, я наконец-то знал правду. Контршпионаж, с горечью подумал я. Не стоило вообще выпускать меня из детского сада. Этот злой мир с его волчьими законами был не для Бентолла. Дай Бог, чтобы ему удалось поставить одну ногу впереди другой, не вывернув лодыжку в процессе. Большего от него нельзя требовать. И чтобы поверхность была плоской, естественно. К тому времени, как я закончил думать, чувства тщеславия и самоуважения во мне усохли до таких размеров, что разглядеть их можно было бы только при помощи электронного микроскопа. Я еще раз прокрутил перед глазами происшедшее, в надежде обнаружить хотя бы единственный пример, когда был прав, но — увы. Удивительно ровная, ничем не подпорченная характеристика человека, который был не прав в ста процентах случаев. Такой результат далеко не каждому по плечу.

Единственное, что слегка смягчало впечатление от повального заблуждения, так это то, что относительно Мари Хоупман я тоже заблуждался. У нее не было специальных инструкций от полковника Рэйна. Она меня ни разу не дурачила. И это была не догадка, не личная точка зрения, а вполне определенный, доказанный факт. Я сознавал, что эта истина дошла до меня поздновато. Сейчас эго уже вряд ли могло что-нибудь изменить, но вот в других обстоятельствах... Я предался приятным грезам о том, что могло бы быть в других обстоятельствах, и как раз заканчивал украшать воздушный замок замысловатыми башенками с зубчатыми стенами, когда в замке повернулся ключ. Я с трудом успел раскрыть наугад папку и разбросать перед собой какие-то бумаги по столу, прежде чем вошли Леклерк и охранник — китаец. Леклерк посмотрел на стол, игриво помахивая тростью.

— Как идут дела, Бентолл?

— Все очень сложно, очень запутанно, и то, что я на вас постоянно отвлекаюсь, мне никак не помогает.

— Не усложняйте ничего, Бентолл. Мне нужно, чтобы пробная ракета была снаряжена и готова к старту через два с половиной часа.

— Ваши желания мне абсолютно безразличны,— ехидно заметил я.— Почему такая спешка, кстати?

— Моряки ждут, Бентолл. Нельзя испытывать терпение флота, верно?

Я обдумал услышанное и сказал:

— Не хотите ли вы сказать, что у вас хватает наглости поддерживать радиосвязь с «Некаром»?

— Не будьте столь наивным. Естественно, мы поддерживаем связь. Никто, кроме меня, так не заинтересован в том, чтобы «Темный крестоносец» вовремя стартовал и вовремя же приводнился. Поразив цель. Помимо этого, единственный верный способ вызвать подозрение и заставить моряков на всех парах помчаться к Варду, это — не поддерживать с ними связь. Так что поторопитесь.

— Стараюсь изо всех сил,— холодно сказал я.

Когда он ушел, я приступил к составлению цепей зажигания. Если отвлечься от того, что они были закодированы, инструкции по оснастке были столь просты, что с ними справился бы любой маломальски знающий электрик. Что было не под силу электрику, так это рассчитать установку времени зажигания. Часовой механизм располагался в ящике на внутренней стенке внешней обшивки ракеты. Он регулировал надлежащую последовательность и время зажигания девятнадцати цилиндров с топливом.