Никэд Мат - Желтый дьявол [Том 2]

Первый — начальник 1-го партизанского штаба. Второй — начальник партизанского отряда Тетюхинского горного округа.

С ними — все шахтеры и охотники целого прибрежного края. Как один — все стрелки.

Теперь — только бы скорее предупредить область, наладить связь, поднять всю ее на восстание.

И быстро, один за другим приказы в руки начальникам партизанских команд, а те — на улицу в мороз и ветер.

— Стройся, ребята, попарно! и — одна команда лыжников на север, к Императорской гавани; другая — к югу, на бухту Ольгу…

Уже совсем день, но туман и буря на море еще сильней. Самым центром тайфун проходит по Тетюхэ.

А маяк погас, и сирена не гудит.

Партизанский штаб может работать спокойно.

И лыжники в свисте ветра спускаются с гор в Ольгинскую долину.

Руки перебирают веревку быстро, быстро, и визжит блок на старой сигнальной мачте на маячной скале. Дерг, и…

— Где ты достал красной материи? — пишет Шамов и спрашивает.

— Эге-ж! У попадьи забрав…

— И дала, ничего?

— Ну, как не дашь — «леворюция»… боится… зато дочка ейная — гарная дивчина, сама взялась шить, а наши дивчата помогали… здорово?

Демирский весело смотрит на шахтеров, — те смеются…

А сердце у всех стуком стучит: подняли восстание и теперь подымают…

— Вот, смотрите! — в окно Демирский… все на улицу… а там — команда Серова:

— Первый повстанческий отряд, смирно!

…и красный сверток полыхнул, и знамя развернулось над обрывом…

«Буух-уух…» в скалах бухты эхом: это — салют из пушки с маяка.

Партизанский отряд развернулся шеренгой на откосе в бухту.

У отряда, — Серов, крепкий, сутулый, длиннорукий, настоящий шахтер. Как клещами держит он свой меткий карабин:

— Смирно!

На крыльце штаба Шамов звонким голосом в холоде дня:

— Товарищи! Знамя восстания снова на скалах поднято…

— Ну, жинка, собирай торбу… — и Демирский настежь двери с холодом в избу…

Сверкнули глазенки у Гани, потупилась…

— Ну, черная — не бередь… Пропантуешь [2] Род охоты за очень ценными оленьими рогами. весну без меня, а там мабыть и я ворочусь…

Искрами глаз в него: а вдруг?

— Не хорони загодя, не бойсь… все равно як на звиря иду — жди…

Сел на лавку и быстро новые онучи крепко навертывает, в улы [3] Китайская таежная обувь. морской травы положил. Одел. Привернул оборами. Встал, приподнялся на носках, прошелся по хате — хорошо… Нигде не жмет…

— Гарно, нога как дома!.. — опять сел, а от морской травы дух по комнате сладкий…

Быстро Ганя управилась, — не впервой собирать на охоту.

Вышла к нему, посмотрела так…

Екнуло в сердце у парня, встал — обнял, запрокинул голову, да в сочные красные губы впился как клещ.

— Эх, Ганёк… — оторвался… — а потом опять…

А когда нацеловались, — подтянул покрепче ремень, вскинул карабин за плечи, за сумку, и за дверь шагнул.

А там, на улице, на морозе:

— Здесь Серов будет, все по первому зову охотники к нему… поняла?

— Как не понять…

— Смотрите, не сдавайте Тетюхэ… — а потом ласково: зря не балуй, Ганя! — улыбнулся…

— Ты не балуй… — улыбнулась и она.

Все шахты, вся Тетюхэ провожает первый партизанский отряд, идущий подымать восстание в области.

Все сделано быстро, по-охотничьи: разведка на лыжах уже впереди, лошади навьючены.

Команда:

— Становись! — а потом сразу звонко Шамов:

— Трогай! — и легко, с бодрым хрустом снега под ногами отряд двинулся.

— Счастливо, сынку! Хорошей дороги вам, ребятки, — воевать покрепче, Колчаков бить получше… — и старик шахтер, высокий, прямой, стоит на скате без шапки, борода по ветру…

А солнце сзади из-за скал красными полосами в белую долину, туда, куда быстро спускается отряд, через Сахата-Айлинский хребет, в долины — Сучанскую, Майхинскую, Доубихинскую, Имано-Вакскую, — а там, до самого Хабаровска, за тысячу верст от Великого океана и от бухты Тетюхэ.

Ведет этот отряд Шамов, легкий на ходу и крепкий волей.

Оглянулся, — а на скате в снегу все стоит черным огромным столбом, на восходе, без шапки старик-шахтер, охотник.

Провожает!..

Он белку без промаху бьет в глаз дробинкой, — так и сейчас прицелился и чёк!

— Есть, один! — и Серков, старый охотник с выколотым левым глазом и помятой когда-то в схватке с тигром рукой, спокойно прицеливается еще водного…

Цепь в восемнадцать стрелков лежит на скале и стреляет вниз в бухту по судну, да так, что не дает управлять им. На мостике никого — все перебиты…