Евгений Иванов - Неожиданный поворот [СИ]

Игорь молча кивнул в знак согласия, про себя констатируя, что появилась еще одна версия, которую они ранее не рассматривали.

— Мне мой шеф сказал, чтобы я этим делом тоже не занимался, причем категорично. Видимо Ваша версия имеет под собой основания. И, тем не менее, мне кажется, это не последний поджог. Поэтому я буду искать поджигателя сам, как говорят, без протокола.

— С моей стороны, можешь рассчитывать на любую поддержку, — командир вышел из-за стола и протянул руку Чернову, давая понять, что разговор закончен.

Игорь ответил на рукопожатие и, не отпуская руки, сказал:

— Очень буду Вам признателен, если дадите команду, чтобы мне подготовили списки членов военно-охотничьего коллектива нашего полка.

Масинин удивленно взглянул на Чернова.

— Не вопрос, сегодня к концу дня списки охотников будут у тебя, — пообещал он, но воздержался от выяснения причин столь неожиданной просьбы.

Игорь вернулся в свой кабинет, Дубовика уже не было на месте и Чернов сел в старое, но уютное кресло, чтобы спокойно обдумать все произошедшее за сегодняшний день. Неизвестно кто и когда принес этот экземпляр мебели в кабинет. Но именно в нем, Игорь чувствовал себя комфортно и мог настроиться на рабочий лад. Именно в нем ему в голову приходили неожиданные идеи. Однако, после появления в кабинете соседа в лице майора Дубовика, уединиться со своими мыслями было все сложнее и сложнее. Тем не менее, он вытянул ноги, закрыл глаза и стал размышлять.

Согласно первой версии, если причина поджога — месть, то военнослужащие первой эскадрильи исключаются. В данном случае, техническому составу придется документально восстановить все записи о проведенных работах на вертолетах с момента и выпуска. Нормальный здравомыслящий человек никогда себе не будет искусственно создавать такие проблемы, какая бы цель при этом перед ним не стояла.

Согласно второй версии, если поджигатель из другой эскадрильи, то не факт, что именно его вертолет или экипаж будет отобран на боевую службу. Значит, у этого злоумышленника должен быть покровитель, который бы смог повлиять на включение его в основной состав авиагруппы, хотя бы на уровне командира эскадрильи.

Согласно третьей версии, если этот поджог совершен по заданию иностранной спецслужбы, то этого поджигателя где-то должны были завербовать. С этим сложнее, наш человек, систематически испытывающий дефицит практически всего, может быть завербован где угодно и на чем угодно.

Версия Масюнина, которая сначала показалась Игорю убедительной, после непродолжительного осмысления показалась маловероятной. На должность командира он был назначен совсем недавно, по сложившимся традициям, в течение полугода его никто не имеет права наказывать, а тем более снимать с должности. Да, и сам Масюнин не скрывал, что это назначение произошло по указанию из Москвы. На периферии вряд ли кто-то пожелает провоцировать конфликт с Министерством Обороны.

«И так, — подвел для себя итог Чернов, — наиболее живучими остаются вторая и третья версии. Чтобы начать их проверку нужно выяснить, кто из летчиков третьей эскадрильи по своим допускам готов выйти на боевую службу, а уже оттолкнувшись от них, обратить внимание на технический экипаж. Второе, что необходимо сделать, это еще раз просмотреть учеты лиц из оперативной среды. Здесь могут быть и лица, попадавшие в полицейские участки за границей, и те, кто имеет родственников за границей, и те, чьи родственники пострадали от Советской власти.

Игорь открыл сейф и достал из него дело, где был поименный список лиц с наличием компрматериалов. Это учет на объекте вели все оперработники со дня регистрации дела и каждый из них, курировавший этот полк, вносили свой вклад. За этот период времени многих людей, занесенных в список, в полку уже не было. Кто-то вышел в запас, кто-то перевелся к новому месту службы, кто-то умер. Чернов отметил в списке тех, кто еще оставался в полку, таковых оказалось 19 человек. В основном это были люди, у которых были родственники ранее судимы, либо репрессированные в послевоенное время. Некоторые попадали в иностранных портах в полицейские участки, находясь в нетрезвом состоянии, кое-кто попал в этот список из-за склонности к фарцовке. Все эти люди в свое время кем-то проверялись, но ничего конкретного, что давало бы повод подозревать их в причастности к иностранной разведке, не было.

А причина для занесения капитана Логвиненко в список лиц с наличием компрматериалов вообще вызвал у Игоря ироническую улыбку. Как было отмечено в деле: «По словам оперативного источника на портупее у Логвиненко был нацарапан тризуб — знак украинских националистов». За это «страшное нарушение» с ним провели профилактическую беседу в политотделе гарнизона, где он сам пояснил, что этот знак оставил ему в шутку кто-то из сослуживцев, как уроженцу Западной Украины. Игорю стало интересно, кто же из оперативных работников усмотрел в этом случае происки спецслужб противника и опять улыбнулся. В специальной графе была указана фамилия старшего лейтенанта Горобченко Сергея Дмитриевича. Именно, нынешний начальник отделения в свою бытность оперуполномоченного на данном объекте и сделал эту запись.