Евгений Иванов - Судьба ликвидатора [СИ]

— Хотите чаю? — предложил Константин Петрович, — Кофе я не держу в доме, в последнее время начались проблемы с сердцем, а чай у меня хороший, с чабрецом.

— Пожалуй, не откажусь. — Улыбнулась в ответ Наталья.

— Тогда я поставлю чайник, а Вы располагайтесь, где вам будет удобно.

Константин Петрович вышел на кухню, оставив гостью в гостиной. Когда он вернулся, женщина сидела в кресле, положив на журнальный столик маленький цифровой диктофон.

— А вот это лишнее. — Старик строго посмотрел на журналистку. — Я с удовольствием отвечу на любой Ваш вопрос, но только при условии, что не будет никакой звукозаписи.

— Хорошо. — Немного смутившись, согласилась женщина и спрятала свой диктофон в клач.

Константин Петрович занял место в кресле напротив и, сложив руки на колене, спросил:

— Так о чем вы хотели со мной поговорить?

— Не о чем, а о ком. — Загадочно улыбнулась журналистка. Выдержав небольшую паузу, она продолжила. — Я хотела бы, чтобы Вы пролили мне свет на некоторые белые пятна в судьбе Богдана Сташинского.

— А какое отношения я к нему имею? — усмехнулся старик и отвел в сторону глаза от журналистки.

— Во время нашей последней встречи со Святогоровым, он мне рассказал, что больше Вас в отношении этого ликвидатора мне не сможет рассказать никто. Если верить его словам, то вы были в курсе всех аспектов его подготовки и дальнейшей работы.

— Ох уж старый лис, даже после смерти нет от него покоя. Ну, раз уж он Вам меня так отрекомендовал, попробую Вам ответить. — Улыбнулся хозяин квартиры и добавил. — Хотя, что нового я могу рассказать о Сташинском, если вся его жизнь подробно изложена в материалах следствия. Насколько мне известно, он ничего не скрывал на суде. По материалам его допросов, написано масса статей, а также документальных и художественных книг.

— Я знаю, — согласилась журналистка. — Более того, я все их перечитала и досконально изучила, но, тем не менее, некоторые ответы Сташинского на суде вызвали у меня большие сомнения.

— Например? — усмехнулся старик и с интересом посмотрел на женщину.

— Ну что ж. — Журналистка достала из сумочки маленький блокнот с заранее подготовленными вопросами. — Начнем с самого начала. И так, Сташинский рассказал, что поводом для его вербовки послужил факт задержания за безбилетный проезд в поезде, когда он ехал на выходные домой. Так ли это?

Константин Петрович, потер ладонью подбородок и задумался.

— Вы чего-то опасаетесь или просто не хотите говорить о Сташинском? — с вызовом спросила Наталья. — Неужели Вас, как ветерана органов госбезопасности, не задевает тот факт, что Ваш бывший коллега так и останется в людской памяти, как убийца и изменник Родины.

— А Вы умеете брать «на слабо»! — рассмеялся старик и мечтательно поднял глаза вверх. — Милая Наталья, позвольте мне так к вам обращаться, — девушка в ответ утвердительно кивнула головой. — я прожил долгую жизнь и давно уже никого не боюсь.

Он еще помолчал некоторое время, видимо, собираясь с мыслями и начал рассказывать.

— Конечно, же это глупость, что банальный безбилетный проезд стал для него поводом для вербовки. В пятидесятые годы большинство студентов ездили «зайцами» в электричках. Тогда это было нормой. Сами понимаете, далеко не многие родители могли помогать своим детям материально. А на мизерную стипендию, студентам нужно было жить целый месяц. Поэтому безбилетная езда имела в то время массовый характер. К тому же, тогда ездить в транспорте без документов было обычным явлением и при появлении контролера, задержанный мог назвать любую попавшуюся фамилию. Тогда деканаты были завалены копиями протоколов на несуществующих студентов. Поэтому, это заявление Сташинского на суде, было сказано скорее для прессы. Нужно было создать из КГБ образ организации, лишенной всякой человечности. Это был тактический ход, чтобы люди поверили в то, что Сташинский стал сотрудничать с КГБ или тогда еще МГБ вынужденно, по принуждению.

— А разве это не так?

— Знаете, для вербовки агента, который бы просто давал информацию об атмосфере в студенческой среде, может быть, этот повод и стал бы достаточным. Кстати, таких агентов в институте и без Сташинского было предостаточно. Но его завербовали с другой целью и в дальнейшем использовали для серьезной работы. Поэтому основа этой вербовки могла быть только патриотической, а не с использованием какой-то зависимости или компрматериалов. Как правило, агенты, которых «держат на поводке», не долговечны и не надежны. Таким никогда не доверяли и вряд ли доверяют сейчас ответственные задания.