Евгений Иванов - Судьба ликвидатора [СИ]

— Нам нельзя сюда выходить. — Первым прервал молчание Заболотный и виновато посмотрел на Сташинкого.

— Это еще почему? — вздрогнул от неожиданного вопроса Богдан и посмотрел на пленника таким взглядом, что тот невольно пригнулся.

— Поляна хорошо простреливается, да и пения птиц я не слышу. — Немного осмелев, пояснил Заболотный, — Даже ворон на деревьях не видно.

— Послушай меня, следопыт, здесь я командир и я решаю, куда и как нам идти. — Взял себя в руки Сташинский. Он с силой толкнул мужчину вперед и группа двинулась дальше.

Когда они подошли к центру лужайки, даже для Богдана неожиданно раздался незнакомый голос:

— Стоять на месте и сложить оружие.

Людей еще не было видно, но Сашинский, облегченно вздохнув, толкнул Заболотного с такой силой, что тот упал лицом вниз, а сам открыл огонь из автомата по верхушкам деревьев. В ответ со всех сторон раздались ответные автоматные очереди, заполняя все окружающее пространство дымом и едким запахом пороха. Богдан упал на землю, предусмотрительно вылив на одежду пузырек с красной жидкостью и замер. Через минуту, лежа неподвижно, он услышал голоса подошедших людей.

— Кажется, все мертвы. — Сказал один из них. — Хотя, нет. Вот этот, по-моему, жив.

Солдат, не скрывая удовольствия, поднял за шиворот Заболотного и для убедительности слегка пнул его ногой под зад.

— Они меня взяли в плен. — Услышал Богдан дрожащий голос своего пленника. — Я простой почтальон и поддерживаю Советскую власть.

— Разберемся. — Ответил один из мужчин густым басом.

— Товарищ капитан. — Раздался другой голос, — Давайте проверим документы у убитых.

— Проверяй, — ответил именно тот, кого назвали капитаном, — И сними планшет с того длинного. — Он указал рукой на лежавшего в траве Сташинского.

Через несколько секунд Богдана кто-то грубо перевернул на спину и стащил с него армейский планшет. Он лежал неподвижно и даже не пытался открыть глаза, хотя ему очень хотелось посмотреть, как претворяется в жизнь его собственный сценарий. Через несколько минут, послышались удаляющиеся шаги, а еще через минуту, он открыл глаза.

Кругом по-прежнему летали бабочки и ярко светило солнце, только не было вместе с ними Заболотного.

— Все целы? — полушепотом спросил он, продолжая оставаться неподвижным.

— Все. — Услышал он недовольный ответ одного из членов группы, — Но что-то наши товарищи не очень то, церемонились с нашими телами. Так отпинали меня сапогами, что я еле сдержался, чтоб не заорать.

Боец встал с земли, потирая отбитые бока.

— Зато все прошло натурально и правдоподобно. — Богдан встал на ноги, вытирая травой остатки краски, и скомандовал, — Быстро все поднялись и бегом к машине, хватит нам скитаться по лесам в пешем порядке.

— Это, опять целый час идти лесом? — жалобно спросил один из солдат.

— У тебя есть другие предложения? — возразил ему Сташинский, поправляя поясной ремень. — Или хочешь в этой форме нарваться на другой отряд МГБ?

— Я пошутил. — Виновато ответил парень, отряхивая штанину от прилипшей травы.

Следующим утром, отдохнувший, гладко выбритый и одетый в новенькую военную форму Сташинский появился в кабинете своего непосредственного начальника подполковника Сиротюка. Хозяин кабинета был опытным чекистом, свою служебную деятельность в органах начал еще в середине 30-х годов, прошел всю войну и после ее окончания все эти годы продолжал работать в органах госбезопасности на Западной Украине. Ему неоднократно предлагали перебраться поближе к дому в Сумскую область, но спокойная жизнь была не для него. Для него война оставалась не завершенной, он продолжал чувствовать себя на передовой и требовал подобного отношения от своих подчиненных.

— Ну, здравствуй, герой. — Вышел из-за стола подполковник и обеими руками пожал ладонь молодому сотруднику. — Ты даже не представляешь себе, какую информацию вчера выдавил из этого Заболотного. Тот так и не понял, что с ним произошло. Его признания не только изобличило его вину, но и дали нам надежду в самое ближайшее время ликвидировать всю бандитскую сеть в нашем районе. Молодец.

Он по-отечески похлопал молодого сотрудника по плечу и, указав ему на свободный стул, сам сел в свое рабочее кресло. Сиротюк вытащил из стола пачку папирос «Герцоговина Флор» и, улыбнувшись, протянул ее Богдану. Тот осторожно вытащил из пачки одну папиросу и, с нескрываемым удовольствием поднес ее к носу, вдыхая ароматный запах элитного табака.