Евгений Иванов - Судьба ликвидатора [СИ]

Богдан лежал на спине и, закинув руку под голову, беззаботно смотрел в небо, по которому еле заметно плыли белые облака. Боевой автомат, заряженный холостыми патронами, лежал рядом, напоминая о себе металлически холодом под свободной рукой. Он вспоминал свой дом, родителей, сестер, и на душе становилось тоскливо от сознания того, что все это осталось в прошлой жизни и не известно, сможет ли он когда-либо к ним вернуться назад. Вместе с тем, он ничуть не сожалел о своем выборе. Ему нравилась его новая работа, причем решающим фактором для него стали ни убеждения или коммунистическая идеология, сторонником которой он никогда не был, а некая романтика, уже не та юношеская, которая им овладела на первом этапе, а осознанная, наполненная смертельным риском и адреналином. Такая жизнь постепенно становилась его образом жизни и его сутью.

От философских раздумий его отвлек звук мотора, исходящий откуда-то издалека.

— Внимание! — скомандовал Богдан своим подчиненным и, привстав на колено, стал всматриваться в уходящую за горизонт ниточку грунтовой дороги. Наконец, там, где небо соединяется с землей, появилась маленькая точка, настойчиво приближающаяся к ним.

— Всем рассредоточиться по квадрату. — Продолжил он, и залег за ствол дерева.

Через несколько минут к тому месту, где группа организовала засаду, подъехал новенький автомобиль Газ-51 с металлической будкой вместо кузова без окон. Он внезапно остановился. Водитель попытался вновь завести мотор, но в ответ лишь пронзительно завизжал стартер, сотрясая от напряжения всю машину. Из кабины вышел пожилой сержант и, открыв капот, стал внимательно рассматривать то, что находилось внутри, при этом, не предпринимая никаких действий. Затем, он подошел к кабине, которая открывалась только снаружи, и, распахнув дверь, громко крикнул:

— А ну-ка, мужики, помогите мне завести ее ручным стартером.

Водитель отошел немного в сторону, давая возможность выйти из кабины своим товарищам.

Когда все трое военнослужащих оказались возле машины, Богдан дал команду «Огонь» и мгновенно, почти без паузы, раздался треск автоматов, спугнувший всех ворон, сидевших на деревьях. Конвоиры, не успев снять свое оружие, тут же «замертво» упали на землю.

Где-то далеко отозвалось эхо, путая шум выстрелов с небесным громом.

— Оттащите трупы в лес, — громко крикнул Богдан, чтобы находившийся в будке человек, услышал его команду.

После того, как подчиненные выполнили его приказ, Богдан заглянул в кузов. В дальнем углу, на полу, свернувшись калачиком, сидел пожилой мужчина. Его глаза были полны ужаса, разбитые губы, опухшие веки и запекшаяся кровь на щеках делали его не узнаваемым. Перед началом операции, Богдан видел его фотографию, но в нынешнем виде узнать в нем прежнего человека было не возможно. Его местами порванная одежда была вся в запекшихся пятнах крови, а руки связаны обычной веревкой.

— Ты кто такой? — строго спросил он.

— Степан. — Сразу ответил тот и привстал с места. — Степан Заболотный.

Богдан окинул взглядом будку и произнес:

— А где Залевский? — назвал он первую попавшуюся фамилию. — Его должны были везти в этой машине.

— Не знаю я никакого Залевского. — Пожав плечами, ответил мужчина. — Меня одного сюда погрузили.

— Ну что, наш или нет? — заглянул в будку один из бойцов.

— Да нет, — с наигранным сожалением ответил Богдан. — По-моему нас дезинформировали. Это не Залевский.

— Тогда что, уходим? — вновь спросил боец и, кивнув в сторону пленника, добавил, — А с этим, что будем делать?

— Что, что. — Повторил Сташинский, — В расход его. Зачем он нам нужен. Его все-равно краснопузые найдут, а он нас им сдаст с потрохами. Зачем нам лишний свидетель.

— В расход, так в расход. — С невозмутимым видом ответил солдат, и, махнув автоматом в сторону выхода, крикнул Заболотному. — Быстро вылезай. Хоть свежим воздухом подышишь перед смертью.

— Хлопцы! — взмолился узник и встал на колени, — Нельзя меня в расход, я же свой. С самой войны воюю с Советами. И сейчас за меня многие поручиться могут.

Богдан уже хотел выйти из машины, но, услышав последнюю фразу, остановился и, взглянув через плечо на мужчину, спросил:

— И кто же за тебя поручится?

— «Максим» я с ним последние пять лет работал вместе. У него спросите. — Он с надеждой посмотрел на Сташинского и добавил. — «Максим» — это Роман Кравчук проводник ОУН «Западно-украинских земель», спросите у него, он подтвердит.