Николай Гончаров - Стрекоза ломает крылья

— Это, брат, не все, а, только начало! Сколько нам еще предстоит копаться, искать и искать доказательства связи Сапогова с Эльвирой. Уверен, он ее знал или она его. Зачем бы вражеской разведке держать вблизи Синегорска такого субъекта, а? Конечно, для связи и для подстраховки более ценного агента. Я так понимаю.

Пока Зацепин занимался проверкой стрелочника, сотрудники центрального аппарата КГБ продолжали добывать данные о причастности иностранного автотуриста к насильственной смерти капитана Сорокина. Пришлось проанализировать многие архивные дела, провести дополнительные допросы свидетелей и ранее разоблаченных агентов противника. Немало интересных сведений было получено из штаба Группы Советских войск, дислоцированных на территории ГДР. Теперь многие поступки Эльвиры, автотуриста Келлера да и капитана Сорокина становились понятными. Но, вместе с этим, перед Зацепиным и его коллегами возникали новые, не менее сложные вопросы.

Для ознакомления с архивными документами Зацепин снова вылетел в Москву.

Капитан Орлов Петр Васильевич, вызванный туда же из штаба Группы Советских войск в Германии, не один час беседовал с Зацепиным, рассказывая ему об Эльвире и капитане Сорокине, которого хорошо знал Петр Васильевич.

Зацепин и Орлов поселились в одном номере гостиницы и вскоре подружились, достойно оценив опыт и находчивость друг друга.

Как оказалось, их пути шли рядом. Оба после Отечественной воины окончили военные училища, затем были направлены на работу в органы военной контрразведки Советской Армии. По окончании учебы Зацепина сразу направили в штаб Группы Советских войск в Германии, а Орлов, окончивший учебу двумя годами позже, служил в Белорусском Военном округе. Оттуда он был послан в советские войска, дислоцированные на территории ГДР, когда Зацепин уже отслужил за границей и возвратился на Родину во внутренний военный округ. Много нашлось общих знакомых, дорог и городов, где приходилось бывать чекистам по делам их беспокойной службы.

И вот теперь встреча в Москве по одному делу скрестила их пути.

За три дня Зацепин просмотрел нужные архивные дела, сделал в рабочую тетрадь необходимые выписки о лицах и фактах, которые могут пригодиться для работы по делу Эльвиры — Келлера — Сапогова. Кажется, все понятно, но многие вопросы придется уточнять у капитана Орлова.

Семена Ивановича интересовал разведывательный орган, который подготовил и перебросил агента в Советский Союз. Надо было знать о нем все, чтобы грамотно вести следствие. Следователь контрразведки не должен полагаться только на интуицию. Его работа сложна и ответственна. Каждый факт, сообщенный подследственным, надо сопоставлять с данными из разных источников и постепенно выходить на дорогу истины.

А истина, как известно, может быть только одна.

В период работы в органах контрразведки Группы Советских войск в Германии Зацепину не приходилось сталкиваться с фирмой «Наумана».

Теперь, читая показания арестованного резидента американского разведоргана Карла Шнейдера, майор мысленно представил себе подробности опасной деятельности одного из Берлинских филиалов американской разведки, свившего гнездо под надежной крышей преуспевающей торговой фирмы.

В Берлине мало кто знал Вилли Иоганна фон Наумана-младшего. Окончив военно-дипломатический факультет Академии Генерального штаба в Берлине, молодой Науман некоторое время стажировался в канцеляриях Министерства иностранных дел, а потом в качестве первого помощника военного атташе Германии выехал во Францию. Оттуда судьба перебросила его в посольство Мадрида, где и застала Наумана вторая мировая война. Немало потрудился фон Науман, выполняя поручения военной разведки. Ценные сведения получал он от сотрудников различных посольств и миссий, аккредитованных в «теплом гнезде» Европы, где не были еще слышны разрывы артиллерийских снарядов и авиационных бомб.

Когда за Пиренеями от пуль и бомб фашистских головорезов умирали патриоты Франции, Науман в мадридском кафе «Панама» пил шампанское и коктейли с сотрудниками посольств европейских стран, между прочим осведомляясь о дальнейших планах их государственных деятелей, а когда немецкие бомбовозы кружились над головами лондонцев, он, отмечая день рождения пятилетнего сына Фридриха, принимал у себя английского коллегу с его обаятельно болтливой супругой-шведкой.