Николай Лобко - Вторая встреча

Превозмогая боль, он рванулся, однако поднялся только после того, как майор отпустил его.

— Я не мог поступить иначе, — с явной досадой сказал майор и положил на стол перед Чумаком кольцо, снятое с пальца Джека Райта. — Секрет «Медузы».

Полковники с любопытством разглядели золотой перстень, которому искусный ювелир придал форму спирально свившейся змеи с изящной бирюзовой головкой.

— Кольцо-шприц, — заключил Круглов, — Полое внутри, оно наполнено ядом и снабжено иглой, которая выдвигается при повороте змеиной головки.

— Да, — усмехнулся Чумак. — Хитро, хотя далеко не ново. Перстни с ядом были в моде еще при дворах царей в средние века.

Райт был потрясен. Он много лет внушал себе, что только сам вершит свою судьбу. Это звучало гордо и льстило самолюбию. До тех пор, пока перстень находился на пальце, он считал себя хозяином положения при любых обстоятельствах.

Да, его можно было арестовать, на короткий срок заточить в тюрьму, но даже в таком крайнем случае, он сохранял свое преимущество, продолжал оставаться независимым. Райту казалось, что в тот критический момент, когда, хладнокровно взвесив шансы, убедится, что наступать больше не может, а для отхода все пути отрезаны, он найдет в себе достаточно воли решительно оборвать жизнь. Враги никогда не будут торжествовать над ним. свою полную победу!

Правда, инструкция требовала — в случае провала прибегать к яду немедленно. Но Райт не хотел торопиться в таком серьезном деле. Причем относил это не за счет своей слабости, а объяснял тем, что никогда не терял надежды на счастливый исход самого рискованного предприятия.

И вдруг перстня не оказалось!

Райт не метался по камере. Забившись в дальний угол и уткнув лицо в ладони, он часами сидел почти не двигаясь и тихонько выл. Выл потому, что, прислушиваясь к собственному голосу, можно было отвлечься от мысли о неотвратимо надвигающейся развязке, и это приносило облегчение.

В глубине души Райт всегда сомневался — найдется ли в нужный момент у него столько мужества, чтобы покончить с собой. Однако, лишившись кольца, он вначале почувствовал себя так, будто потерял надежную опору. Но, разобравшись затем в хаосе нахлынувших чувств, понял, что всегда, всю жизнь был трусом. Перстень был для него тем фетишем, который помогал обмануть самого себя. И этого «чудодейственного» талисмана вдруг не стало! Джек растерялся. Как быть? Что делать? Запираться до конца? А если его уличат, докажут? Ведь он опознан. Да еще как!.. Наверно, всю родословную откопали.

Страх возрос еще больше, когда ему стало известно, что лейтенант Рудницкий не убит. Появился свидетель, лично видевший Райта в тамбуре вагона, где корчился в предсмертных судорогах Афанасий Павлюк.

Лейтенант Рудницкий! Вот почему лучший из чекистов yтверждал...»

Чумак мысленно снял с полки книжку в красном сафьяновом переплете, бережно отыскал в ней нужную страницу и, будто читая, прошептал глубоко запавшие в душу слова:

«Выть светлым лучом для других, самому излучать свет — вот высшее счастье для человека, какое он может достигнуть. Тогда человек не боится ни страданий, ни боли, пи горя, ни нужды. Тогда человек перестает бояться смерти, хотя только тогда он научится по-настоящему любить жизнь...»