Артуро Перес-Реверте - Саботаж

С этими словами он повернулся к охранникам и резким требовательным тоном человека, привыкшего, что его слушаются без промедления, что-то повелительно сказал им по-русски. Потом взял Фалько под руку и повел по туннелю, храня молчание, так что тишину нарушали только шаги. Рот он раскрыл лишь на другом конце, когда убедился в очередной раз, что телохранители остались позади.

– Я хочу, чтобы вы занялись всем дальнейшим – разумеется, не вы лично, а ваша контора. Чтобы обеспечили безопасность мне и моей дочери. А я вам за это… Вы представьте, сколько я могу рассказать вам о Республике. Ибо располагаю бесценными сведениями – списками агентуры, структурой правительственных органов. Знаю все тамошние интриги и всех иностранных добровольцев. Поставки вооружения – объем и сроки. Знаю об отношениях между коммунистами, анархистами и социалистами… Уловили мою мысль?

Фалько не колебался ни секунды.

– Все сделаю, – сказал он. – Это в самом деле чистое золото.

– Вот именно.

– А что дальше?

На этом конце туннеля было немного светлее. Горели два фонаря на ближайшей улице, и желтоватые блики ложились на влажную брусчатку. От этого лицо Коваленко виделось отчетливей – четче обрисовались острый нос и почти лысый череп. Темная полоска усов, вместо того чтобы выделять это лицо из тысяч других, стирала его особость, делая совсем непримечательным. Фалько подумал, что с такой внешностью сидеть бы за столом в банке, в канцелярии или какой-нибудь конторе: взглянут на тебя – и сейчас же забудут.

– Утолив любопытство вашей контрразведки, я намереваюсь перебраться куда-нибудь в Южную Америку. Или, быть может, в Соединенные Штаты. С дочерью, само собой.

– Не надейтесь, что вас озолотят. В нашем ведомстве сидят ужасные скряги.

– Да вы не беспокойтесь за меня. Я человек предусмотрительный и кое-что скопил на черный день. Мне нужны от вас только защита и приют на первое время.

– И неприкосновенность, полагаю.

– Само собой. За моей головой наверняка пошлют моих бывших коллег, не хватало мне еще опасаться ваших. Хотелось бы, если можно, не более одного врага за раз.

Он помолчал, задумчиво глядя на туннель.

– А дальше… Дальше уж и сам справлюсь, – медленно произнес он чуть погодя. – И… как знать, даже мемуары напишу.

– Рано или поздно вас найдут.

– Может быть… Но я принял кое-какие меры предосторожности. Если товарищ Сталин меня не тронет, я не предам огласке то, что мне известно о нем и о других персонах. О грехах юности и еще кое о чем.

– Вам видней, – безразлично ответил Фалько. – Знаете, что делаете.

– Знаю, уверяю вас. Ну и, подводя итог, вот вам ответ на ваш вопрос. Вы остались живы и не составили компанию Баярду, ради того чтобы срочно и совершенно секретно передать своему шефу – и только ему одному – все, что я вам сейчас рассказал. Помните – ему одному. С тем, чтобы он – тоже без посредников – лично уведомил генерала Франко.

Он вытащил из кармана визитную карточку и вложил ее в руку Фалько.

– Достаточно будет позвонить по этому номеру телефона – там предупреждены и ждут. В вашем распоряжении сорок восемь часов.

– Не сомневаюсь, что ваше предложение примут.

Коваленко достал кисет, а из него самокрутку и сунул ее в рот.

– О-о, да, – холодно ответил он. – Разумеется, примут.

Он чиркнул спичкой, прикрывая огонек ладонями. Осветилось худое лицо и черные живые глаза, устремленные на Фалько.

– Еще вопрос, – сказал тот. – Почему я? Почему вы меня выбрали в посредники?

Коваленко погасил спичку, помахав ею в воздухе.

– Как ваша голова?

– Прошла.

– Не озябли? Вы легко одеты.

– Нет, ничего.

Коваленко показал на скамейку, стоявшую у входа на причал:

– Это хорошо, потому что ваш вопрос весьма кстати, и мы еще не договорили.

Скамейка была мокрая от росы, и они решили не присаживаться. Остались на ногах, глядя на широкую темную полосу речной воды, где отражались огни другого берега и фары автомобилей, кативших по шоссе на Версаль.

– Я много знаю о вас, – сказал Коваленко. – Может быть, больше, чем о любом другом агенте противника.

Он пристально смотрел на Фалько, покуда тот открывал портсигар и щелкал зажигалкой, прикуривая.

– И вы, наверно, догадываетесь, откуда я эти знания почерпнул.

Фалько не ответил. С полминуты он молча курил. Потом наконец спросил, не глядя на собеседника:

– Она вернулась в Москву?

– Да. Выполнила приказ, к которому в ту пору и я приложил руку. Ей пришлось отвечать за провал операции с золотом в Танжере.