Василий Ардаматский - Избранное. Компиляция. Романы и повести 1-13

Залесский сел за стол и, сжав голову руками, стал думать…

Почему не возвращается из Москвы Гонтарь? Правда, он звонит оттуда почти каждый день и, если ему верить, действительно выполняет там его поручения, но из-за всяких обстоятельств, вполне, надо сказать, достоверных, дела затягиваются. И все же третьего дня он строго сказал ему, чтобы немедленно возвращался, не окончив дел, а его все нет, хотя билет на обратный авиарейс ему был куплен еще здесь.

Залесский не знал, что все последние разговоры с ним по телефону из Москвы Гонтарь проводил из кабинета Куржиямского и под его руководством. Гонтарь с охотой участвовал в этой телефонной игре: мстил, что ли, Залесскому за то, что тот держал его в черном теле. С охотой-то с охотой, но не с уменьем, и, может быть, поэтому Залесский что-то неладное почувствовал и тут…

Этим утром Залесскому показалось, что за ним ведется слежка. Весь день он то из-за цветка в окно наблюдал за улицей, то покидал службу и мотался по Донецку, проверял «спину», но нет — позади все было чисто. Ничего не изменилось и на службе. Наоборот — он всегда считал, что руководитель «Сельхозтехники» относится к нему прохладно, а тут вдруг зашел к нему в кабинет, справился о здоровье и предложил съездить вместе с ним в Херсон — в порядке изучения опыта посмотреть, как там идет распределение техники. Но почему именно в Херсон? Не скрыт ли в этой поездке подвох? Ведь в этой области они с Гонтарем недавно обработали семерых клиентов. Двое из них вызваны в прокуратуру…

Залесский ехать отказался — остерегался покинуть Донецк.

Вот еще очень тревожное — ночью ему домой позвонил из Москвы Ростовцев и говорил так иносказательно, что Залесский, признаться, не все и понял.

— Здорово, дружище! Ты что — спал? А лучше бы нам с тобой не спать, — начал разговор Ростовцев. — Как настроение? Нормальное? Очень рад, но ты получше осмотрись, тогда оно у тебя будет еще нормальнее. Помнишь жару в Ростове? А в Донецке такие деньки бывают? У нас в Москве такого вроде не бывает. Так что, если припечет, приезжай…

Залесский спросил, видел ли он Гонтаря.

— Он мне только звонил по телефону и обещал занести твое письмо. Но после этого ни письма, ни звонка. А он что, все еще в Москве? Я завтра утром позвоню Кичигину, может, он его задерживает? А может, не он? Но тогда кто? Ладно, я его поищу. Что ему передать? Чтобы немедленно возвращался? Ясно…

Зачем такой звонок, да еще ночью, понадобился Ростовцеву? Что значат все его намеки? Почему лучше не спать? Зачем нужно получше осматриваться? Зачем он вспомнил жаркие дни в Ростове, когда они ловко ушли из-под удара за взятки на новостройках? Но как понять этот намек? И что значит — если припечет?

Тревога все сильнее. И вдруг он вспомнил ситуацию с тетушкой из ФРГ… Его осенила неожиданная идея — а не может ли эта «заграничная ситуация» спасти его, если грянет катастрофа по делам его «внутренним»? Он тогда сам обратится в органы государственной безопасности и расскажет, как его вербовали, когда он был в ФРГ в туристской поездке, и как он потом избежал продолжения этой связи. И тогда он станет почти героем по политическому делу, и в благодарность за раскрытие вражеских шпионских планов его выведут из-под удара за дела внутренние…

Черт побери, но почему он все-таки решил, что катастрофа нависла над ним уже неотвратимо и надо думать о таких крайних мерах? Не нервы ли все это? Не нужно ли ему просто встряхнуться? Жена как раз у сестры в Ленинграде, можно кой-чего себе позволить…

Вечером Залесский с двумя верными друзьями пошел в ресторан и в эту ночь спал без тревоги…

Почувствовал тревогу и Ростовцев.

…Днем он получал деньги от клиента. Они встретились на проспекте Мира возле Ботанического сада. Вокруг никого не было, но как раз в тот момент, когда он у кассы сада заговорил с клиентом, в переулке резко затормозила машина «скорой помощи», и Ростовцев отчетливо увидел, как в приоткрытое боковое окно высунулась какая-то черная трубка с блеснувшим внутри стеклом. В это время клиент, подняв портфель на грудь, стал его раскрывать, чтобы вынуть деньги, но Ростовцев сжал ему руку:

— Пойдем отсюда…

Они вышли не на проспект Мира, а в переулок. «Скорая помощь» умчалась, повернув направо на проспект. Они молча шли по переулку, и вдруг Ростовцев замер на месте — впереди шагах в двухстах стояла «скорая помощь» — та самая или другая?

— Пойдемте обратно, — сказал он. Клиент посматривал на него с недоумением. Чтобы не затягивать эту неловкую ситуацию, Ростовцев завел клиента в первый попавшийся двор и там получил деньги.