Стелла Римингтон - Под угрозой (в сокращении)

— А что, я выгляжу как-то не так?

— Ты выглядишь прекрасно. Но я знаю, что решиться на это дело с Марципаном было нелегко. Он ведь очень молод, не так ли?

— Да. Он молод.

Уэдерби неопределенно кивнул:

— Он, возможно, станет одним из наших ключевых активов, и именно поэтому я отдал его тебе. Будешь его опрашивать и докладывать мне — я хочу, чтобы какое-то время он не светился.

Лиз кивнула:

— Думаю, что пока он не попал в поле зрения Фейна.

— Пусть так и остается. С этим молодым человеком мы должны разыграть длинную партию. Просто сконцентрируйся на том, чтобы он был хорошо внедрен. Если он так хорош, как ты говоришь, результат не заставит себя ждать.

— При условии, что вы готовы ждать.

— Столько, сколько потребуется.

Она вернулась на рабочее место и увидела, что мигает лампочка автоответчика на городском телефоне. К ее удивлению, это было приглашение пообедать от Бруно Маккея.

— Я знаю, что все это ужасно скоропалительно, — раздался его голос, — но есть кое-что, что я хотел бы с вами… перетереть, если позволите.

Она покачала головой, не веря своим ушам. Это было несколько в духе Шестерки — представление о том, что все на свете, включая борьбу с терроризмом, на самом деле одна длинная вечеринка. Перетереть? Она никогда ничего ни с кем не перетирала. Но почему бы и нет? По крайней мере это будет возможность познакомиться с Маккеем поближе. Что бы там ни говорили о предполагаемом новом духе сотрудничества, Пятерка и Шестерка никогда не будут безмятежной парой. Чем лучше она будет знать своего партнера, тем меньше у него будет шансов перехитрить ее. Она набрала оставленный им номер, и он снял трубку при первом же звонке.

— Лиз! — сказал он прежде, чем она открыла рот. — Скажите мне, что согласны.

— Согласна.

— Фантастика! Я вас подхвачу. Вы сможете быть на вашем конце Ламбетского моста в двенадцать сорок пять?

— Хорошо.

Она повесила трубку. Это может оказаться очень интересно, но ей нужно будет все время быть настороже. Повернувшись к экрану компьютера, она переключилась на Фараджа Мансура. Беспокойство Фейна, предположила она, происходило из его неуверенности относительно того, был ли покупатель поддельных водительских прав в Бремерхафене тем же человеком, с которым аль-Сафа вступал в контакт в Пешаваре. Наверное, кто-то в Пакистане прямо сейчас проверял по просьбе Фейна автомастерскую. Вполне могло оказаться так, что это были два разных человека и что Мансур из Бремерхафена был просто экономическим мигрантом, который надеялся перебраться через Ла-Манш. Вполне могло оказаться, что это проблема Иммиграционной службы, не разведчиков. Она запомнила это, но задвинула в дальний уголок своей памяти.

В 12.30 она уже томилась ожиданием. К счастью, а может быть, и нет, она была потрясающе одета. Поскольку вся ее одежда или мокла в стиральной машине, или томительно ожидала химчистки, она была вынуждена нацепить платье от Ронит Зилха, которое купила «на выход». Оно стоило целое состояние и выглядело абсолютно неуместным для повседневного сбора разведданных. Более того, единственными туфлями, подходившими к платью, были шелковые балетки.

Без двадцати час она вышла из офиса в платье от Зилха, частично прикрытом пальто.

Ламбетский мост, как оказалось, был не лучшим местом для свиданий в декабре. После прекрасного утра небо потемнело. Порывистый восточный ветер гулял по реке.

Она стояла на месте встречи со слезящимися глазами уже в течение пяти минут, когда у обочины резко затормозил серебристый БМВ и его пассажирская дверца распахнулась. Под гудение автомобильных клаксонов она нырнула на сиденье, и Маккей снова влился в транспортный поток.

Когда они втиснулись в медленно ползущую ленту машин на набережной Альберта, Маккей сказал:

— Ну, как дела, Лиз?

— Прекрасно, — ответила она. — Большое спасибо.

— Хорошо.

Она взглянула на него краем глаза. На нем была светло-голубая рубашка, расстегнутая на шее и с закатанными рукавами, демонстрировавшими немалую часть его загорелых предплечий. Часы, которые на вид весили по крайней мере полкило, были марки «Брайтлинг».

— Итак, — сказала она, — чему я обязана честью…

Он пожал плечами:

— Мы партнеры, вы и я. Я подумал, что мы могли бы перекусить, выпить по бокалу вина и обменяться мнениями.

— Боюсь, что в обед я не пью, — возразила Лиз и тут же пожалела об этом. Она показалась себе сварливой, хотя не было никакой причины предполагать, что Маккей пытался как-то выйти за рамки простого дружелюбия.