Марк Максим - Cмерть Анны Ор

Они пошли молча… Леди снова поправила манто и опустила голову, прислушиваясь к шагам, звучавшим но панели…

Когда вспыхнуло электричество в комнате Казарина, леди Эдит сказала нервно:

— Гардины… гардины у окна надо опустить, все-таки…

Казарин занялся этим… Расхаживая по комнате, леди осматривала ее, затем она сказала, увидев, что Казарин смотрит на нее:

— Мистер Казарин, мы сядем на диван и, все-таки, я надеюсь послушать о вашем прошлом… Мы устроим элегический вечер воспоминаний в пять часов утра…

Казарин оставил гореть только большую лампу под абажуром темно-синего цвета… Леди Эдит глядела на него искрящимися глазами:

— Вы всегда так холодны и уравновешены…

Улыбка скользнула по лицу Казарина и спряталась в углах губ:

— Профессия, миледи… Без этого нельзя было бы состоять в разведке… А это мне нужно…

Леди удивилась:

— Нужно?.. Я думала, что джентльмен только в случае крайней нужды…

Но сейчас же она оборвала:

— Простите… Итак, мистер Казарин, я слушаю…

Леди Эдит полулежала на мягких подушках дивана…

Глаза Казарина, блестя в синеватом полусвете, глядели на нее пристально и серьезно…

Он хотел что-то сказать, но стук в дверь перебил его…

— О… — сказала леди Эдит встревоженно, — какой ранний визит…

Казарин вскочил… И снова леди Эдит успела заметить в этот момент, как сквозь обычное лицо, холодное спокойное лицо Казарина, проступило новое, которое леди Эдит где-то смутно видела…

Он сказал тихо, чужим голосом:

— Я сейчас посмотрю…

Стук повторился… Подойдя к двери, Казарин спросил тем же чужим голосом:

— Кто?..

— Можно? — спросил женский голос…

Дверь распахнулась и на пороге показалась Анна Ор, смертельно бледная…

Казарин автоматически закрыл за ней дверь… И мертвое молчание воцарилось в этой комнате, тускло освещенной лампой под синим абажуром…

Это молчание длилось не менее минуты… Затем, прерывающимся голосом, Анна Ор сказала:

— Мне было так жутко… Я помешала, простите, я помешала…

Неожиданно она опустилась в кресло и закрыла лицо платком…

Леди Эдит, встав, сказала повелительным голосом:

— Мистер Казарин, вы проводите меня… Простите, мисс Ор, если я отниму мистера Казарина у вас еще на несколько минут… Он сейчас возвратится…

С иронией, с иронией Холлстенов, леди Эдит прибавила:

— Мы собирались здесь заняться элегическими воспоминаниями прошлого… Доброго утра, мисс Ор…

Сходя по лестнице и не глядя на Казарина, леди Эдит сказала:

— Я прошу прощения, что отзывалась о мисс Ор в не совсем почтительном тоне: я не знала, что мисс Ор занята иными делами и не имеет поэтому времени для литературы…

— Но, — начал Казарин…

Но леди Эдит быстро пошла вперед… Их шаги гулко стучали по панели тротуара, смоченной росой… Косые лучи рассвета освещали верхние этажи домов…

Так же молча они попрощались у входа в гостиницу «Бристоль», леди Эдит быстро прошла в дверь, открытую заспанным швейцаром…

Казарин вернулся обратно, но Анны Ор уже не было… Он оглянул пустую комнату и пожав плечами, сказал:

— Положительно, я становлюсь мопассановским героем… На что только не приходится идти…

Он еще раз пожал плечами, подошел к письменному столу и, перебирая бумаги, неожиданно рассмеялся… Этот смех, которого никто не слышал, этот смех прозвучал чуждо и странно… Тому, кто посмотрел бы на Казарина, стоявшего спиной к свету и смеявшегося, никогда не поверилось бы, что этот смех принадлежал Казарину, гусарскому офицеру, причисленному к британской разведке… Казарин оборвал этот странный смех и сел в кресло: он работал у письменного стола до восьми часов утра, а затем, умывшись холодной водой, поехал к Гавварду…

Постороннему взгляду могло бы показаться странным, почему мистер Джонсон, осмотрев тела самоубийц в гостинице — сразу напал на след заговора…

Но все гениальные открытия этой ищейки объяснялись очень просто: мистер Джонсон нашел возле кровати самоубийц бланк с штампом:

— Лазарет № 124, Трафальгар-сквер, Лондон, министерство здравоохранения…

Мистер Джонсон нашел бумагу со штампом, на которой был записан адрес кабачка в Поплере… Этот старый обрывок бумаги, очевидно, сохранившийся только потому, что в него завернули какой-то предмет, может быть, кольцо или часы — послужил путеводной нитью ищейке из Скотленд-Ярда…

Мистер Джонсон в свое время интересовался загадочной историей бесследной пропажи нескольких документов из лазарета и был вполне подготовлен к тому, чтобы адрес, написанный на грязном клочке бумаги, возбудил в нем всю свойственную ему энергию. Несколько дней работы убедили мистера Джонсона, что в разное время в разных концах Лондона было похищено около пятидесяти паспортов: очевидно, это была работа хорошо поставленной организации…