Роберт Ладлэм - Кодекс «Альтмана»

— Не двигаться!

Смит замер на месте.

— Не вздумайте шевельнуть хотя бы пальцем! — Губы говорившего находились в нескольких сантиметрах от уха Смита. — Орхидея.

— Вы — Мондрагон?

— Уж конечно, не призрак великого кормчего Мао, — насмешливо отозвался голос. — Хотя он вполне может бродить где-нибудь поблизости.

— За вами следили?

— Думаю, да. Точно не знаю. Но если «хвост» и был, я его стряхнул.

Песок вновь шевельнулся, и рядом со Смитом возник Эвери Мондрагон. Он тоже опустился на корточки. Это был невысокий черноволосый мужчина, гибкий и худощавый, похожий на чересчур рослого жокея. На его суровом лице выделялись пронзительные, словно у хищника, глаза, внимательно осматривавшие все вокруг — тени у пещеры, фосфоресцирующие волны, кораллы, которые причудливыми изваяниями вздымались из темной воды за линией прибоя.

— Давайте побыстрее покончим с делами, — заговорил Мондрагон. — Если я не вернусь в Пенфу к половине одиннадцатого, то не попаду на Тайвань до завтрашнего утра. В таком случае моя легенда лопнет. — Он оглядел Смита. — Стало быть, вы и есть подполковник Джон Смит? О вас идет молва. Говорят, вы отличный агент. Надеюсь, эти слухи не преувеличены. То, что я вам принес, опаснее ядерной бомбы.

Он вынул простой конверт среднего размера и показал его Смиту.

— Это и есть ваши сведения? — спросил Смит.

Мондрагон кивнул и вновь сунул конверт во внутренний карман куртки:

— Помимо документа вы кое-что передадите Клейну на словах.

— Слушаю вас.

— Внутри конверта лежит список того, что на самом деле перевозит «Доваджер Эмпресс». Так называемая официальная декларация — та, что подписана комиссией по экспорту, — всего лишь дымовая завеса.

— Откуда вы это знаете?

— Подлинная декларация, как это принято в Китае, скреплена «чопом» — личным штампом главного администратора — и официальной печатью фирмы-отправителя. Она адресована компании в Багдаде для производства оплаты. В декларации также указано, что она существует в трех экземплярах. Второй должен находиться в Багдаде или Басре, поскольку на его основании будет осуществлен расчет, а где хранится третья копия, мне неизвестно.

— Почему вы думаете, что ваш документ — это не та декларация, которая была подана в комиссию по экспорту?

— Потому что я видел подложную декларацию собственными глазами. На ней нет штампа главного администратора.

Смит нахмурился:

— Судя по вашим словам, достоверность этих сведений не гарантирована.

— Никаких гарантий нет. Штамп администратора может оказаться поддельным, а компании в Багдаде — подставными. Однако декларация, которую я вам принес, — это счет-фактура со всеми необходимыми реквизитами, отправленная в адрес получателя для производства денежных расчетов. Это дает президенту Кастилье повод распорядиться, чтобы «Доваджер Эмпресс» задержали в международных водах, а нашим парням предоставляет возможность заглянуть в его трюмы. К тому же добытый мной документ — гораздо более весомая улика, нежели в случае с «Иньхэ». И если это дезинформация, то она лишь подтверждает существование в Китае заговора, цель которого — поднять шумиху. Никто, даже Пекин, не решится бросить нам упрек, если мы предпримем меры предосторожности.

Смит кивнул:

— Вы меня убедили. Давайте конверт...

— Это еще не все. — Мондрагон всмотрелся в тени крохотной пещеры. — Один из моих источников в Шанхае поведал мне историю, которую будет нелишне передать Клейну. По очевидным причинам документального подтверждения его словам нет. Он рассказал о пожилом человеке, которого содержат в заключении в сельскохозяйственной колонии ослабленного режима неподалеку от Чунцина — там во время Второй мировой войны находилась столица Чан Кайши. Американцы называют этот город Чуньцзинем. Утверждается, будто бы этого человека держали в различных китайских тюрьмах с 1949 года, когда коммунисты одолели Чан Кайши и прибрали страну к рукам. Мой источник сказал, что этот старик владеет мандаринским диалектом и многими другими, но внешне ни капли не похож на китайца. Старик утверждает, будто бы он — американец по имени Дэвид Тейер... — Мондрагон умолк, внимательно глядя на Смита. Его лицо казалось каменной маской. — А теперь покрепче держите свою шляпу. Этот старик называет себя настоящим отцом президента Кастильи.

Смит вытаращил глаза:

— Вы, верно, шутите. Всем известно, что отца президента звали Серж Кастилья и он умер. Пресса уже вызнала и опубликовала о президентской семье всю подноготную.