Поль Кенни - Коплан открывает огонь

— Обязательно откроет, — подтвердил Коплан. — Нищета плохая советчица... Она рождает бунт. Дело парламента его избежать. А теперь, прежде чем попрощаться, я хотел бы попросить у вас еще одно: прикажите арестовать Шене, монтера ЭДФ.

— Вот как? А по какому обвинению?

— Пособничество в похищении Ларше. Пусть его также допросят насчет арсенала на улице Антуана Сиже. Он должен быть тем анонимом, который сообщил о нем в газеты.

Пораженный Лакруа заметил:

— Но послушайте, это кажется мне противоречивым...

— На первый взгляд да. В действительности это наиболее эффективный способ подать сигнал тревоги не только в городе, но и по всем Антилам и Гвианам.

— А почему же вы не взяли его раньше?

— Потому что пока он был свободен, его шеф мог считать себя в безопасности. А этого шефа я едва не захватил: он бежал с Мартиники, получив предупреждение из другого источника. Речь идет о Джерри Филдзе, американце, якобы собиравшемся строить фаянсовый завод. В скобках попрошу не беспокоить его жену. Она ничего не знает.

— Господи боже! — воскликнул Лакруа. — Значит, он и есть поставщик оружия?

— Не совсем. Он сыграл роль посредника. Шене был его связным: он постоянно передвигался, оставаясь незамеченным, поскольку его хорошо знали.

Наступила пауза, затем Лакруа заключил:

— Ну что же, мы вычистим гнойник, FX-18... Еще раз спасибо и счастливого пути!

После разговора Коплан попрощался с Долли Филдз. Та объявила о намерении последовать за ним в Европу. Ему пришлось применить дипломатическое искусство, чтобы разубедить ее. Он счел, что расквитался с ней, а самой лучшей услугой, которую он мог ей оказать, был совет вернуться в Штаты и начать бракоразводный процесс.

Ему не без труда удалось ее уговорить, но она настояла, чтобы проводить его в аэропорт. Он, как добрый барин, разрешил ей это.

Коплан получил превосходное доказательство достоинств советской разведки и ее великолепной координации.

Когда он приземлился в аэропорту Брюсселя, к нему вежливо обратился незаметный человек:

— Я друг месье Джонса... Моя фамилия Верлинден.

— Добрый день, — сказал Коплан. — Я не слишком поздно?

Бельгиец покачал головой и успокоил его.

— Эти господа находятся в Остенде, — сообщил он. — Их не выпускают из виду.

Небо было серым и дул сырой порывистый ветер. Контраст с Антилами был потрясающим.

Коплан получил свой багаж. Верлинден, обратившись на фламандском к носильщику, велел отнести вещи не в автобус, а в его машину, припаркованную на стоянке.

Франсис и его чичероне сели в темно-синий «шевроле». Он быстро и бесшумно поехал к побережью.

— Филдз и Дэвис имели контакты с другими англосаксами? — поинтересовался Коплан, обегая взглядом свежевспаханные поля и чистенькие домики.

— Я вообще не понимаю, чем они занимаются, — признался Верлинден. — Остановились в гостинице «Уэст-Энд» и три раза ходили в дом, где никто не живет и куда никто не приходил к ним на встречу. Вы что-нибудь понимаете?

Коплан озабоченно признал:

— Нет, не понимаю, что это может значить. Если только дом не является почтовым ящиком и два наших ловкача не переписываются с людьми, которые приходят в другое время...

Верлинден, приняв хитрый вид, заметил:

— Не в этом дело. За домом следили день и ночь после их первого же прихода. Туда никто не заходил, даже ничего не клали в почтовый ящик. Почтальон к нему тоже не подходит.

— Действительно удивительно, — согласился Франсис. — А может быть, там радиопередатчик?

— Может быть. Во всяком случае высокий, американец Филдз, входит как к себе: у него ключ.

Коплан оптимистически заметил:

— Значит, они туда ходят постоянно. Очень хороший знак... Тем более что я намерен заняться ими без промедления.

Они гнали всю дорогу и ехали чуть больше часа.

«Шевроле» свернул с автострады на широкий проспект, застроенный красивыми виллами, затем проехал по мосту, мимо портовых сооружений и затормозил на паркинге, недалеко от рыбного порта.

— Я заказал вам номер в гостинице, где мы живем все четверо, — сказал Верлинден, указывая подбородком на возвышавшиеся впереди фасады из красного кирпича. — Если вы предпочитаете жить в другом месте...

— Не стоит, это усложнит связь между нами, — ответил Франсис, подняв глаза на гостиницу.

Это был типичный фламандский отель с вывеской, написанной золотыми буквами, и крытой террасой, выходившей на тротуар.

Короткий разговор с хозяйкой, кругленькой и приветливой женщиной, завершился предоставлением новоприбывшему комнаты на третьем этаже с окнами на улицу.