Поль Кенни: Коплан попадает в пекло

Продвигаясь последовательными рывками, Кельберг понял, что, кажется, выбрался из зарослей парка. Он не различал еще уличных фонарей, но их отдаленный свет уже рассеивал окружающую темень.

Выстрел, раздавшийся со стороны улицы Монетарие, обеспокоил его.

«Только бы они не накрыли Мареску, — подумал он с раздражением. — Лучшего осведомителя мне не найти!»

С северной стороны парка опять раздались выстрелы. Они сопровождались характерным пришепетыванием: автоматы были с глушителями.

Стиснув зубы, Кельберг, не щадя своего дорогого твидового пальто, упал плашмя в мокрую траву и пополз, опираясь на локти. Наконец он заметил впереди Шоссе. В поле видимости — ни одного полицейского, ни одного прохожего. Осмелясь, он выпрямился, перебежал к другой группе кустарников и укрылся среди ветвей.

Долго и внимательно он всматривался в Шоссе.

Не веря глазам, он должен был в конце концов признать, что полицейские даже не удосужились осмотреть эту часть парка. Однако он быстро нашел этому объяснение: Хайнц и Отто, отвлекая полицейских, вынудили их сгруппироваться, чтобы обезвредить двух вооруженных людей.

Кельберг увидел почти пустой автобус, едущий в сторону площади Виктории, и его осенило.

«А почему бы и нет?» — подумал он, не теряя веры в свою звезду. Это была нелепая, дерзкая затея, которая тем не менее могла удаться. «Самые идиотские идеи часто приводят к великолепным результатам», — убеждал он себя.

Однако он колебался, понимая, что каждая минута на счету.

В этот момент подошел автобус, едущий в сторону ипподрома.

«Удача со мной!» — отметил он с горькой усмешкой.

Пробежав несколько метров, Кельберг с самым естественным видом вынырнул из темноты и спокойно поднялся в автобус, который тотчас же тронулся.

Он выиграл.

Проехав несколько остановок, он вышел из автобуса на улице Орельян и спокойно пошел туда, где некоторое время назад оставил свой «опель», отправляясь на встречу с Мареску.

Комиссар Салеску не любил выезжать на спецзадания в машинах сигуранцы, чтобы не вызывать подозрений у хорошо осведомленных противников.

Это была личная тактика Салеску. Очень часто при выполнении спецзаданий он пользовался машинами своих друзей, которые не были профессионально связаны с полицейскими кругами.

Вот и сейчас он одолжил у одного из друзей черную «шкоду». Разумеется, техники сигуранцы установили в машине рацию и телефон. Постоянная связь была налажена уже в самом начале операции. Салеску поддерживал связь с другими полицейскими машинами и бойцами группы захвата.

За рулем черной «шкоды», радом с румынским комиссаром, сидел полковник Миренко, уполномоченный седьмого отдела ГПУ [5].

Салеску был крепким сорокапятилетним мужчиной, широкоплечим, с грубым, словно вырубленным топором лицом, черной, жесткой шевелюрой, квадратной челюстью и черными глазами.

Его советский коллега полковник Миренко был постарше, тоже очень крупный и довольно устрашающего вида.

Не из скромности и не из тактичности советский офицер спецслужб занимал место шофера. Поскольку операция была организована им, он хотел быть непосредственным участником в развитии событий.

Как только раздался первый предупредительный выстрел — стрелял Отто Нурбах, один из телохранителей Людвига Кельберга, — русский полковник повернулся к комиссару Салеску и с мрачной ухмылкой спросил его:

— Ну что, комиссар? Вы по-прежнему скептичны в отношении моих прогнозов?

Румынский полицейский, занятый приемом радиосигнала, сделал вид, что не расслышал насмешливого замечания русского.

Повернув эбонитовую ручку, расположенную на щитке приборов «шкоды», Салеску включил небольшой громкоговоритель, установленный между двумя передними сиденьями машины. Послышался металлический голос:

— Р-14, с вами говорит Р-14. Один из двух людей, бежавших по поперечной аллее, выстрелил в воздух. Какие будут распоряжения?

Салеску, не задумываясь, ответил:

— Продолжайте общее наблюдение, как предусмотрено. Если эти типы начнут стрелять в вас, цельтесь им в ноги.

Сигналы поступали одновременно из разных точек, и комиссар должен был реагировать молниеносно, чтобы не выпустить из виду общий ход начатой операции.

Внезапно в его портативном передатчике раздался крик одного из членов группы захвата:

— Алло! Шеф? Говорит Р-10... Только что получил ранение в ногу Стефан Ганеску, и я...

Салеску заорал в свой микрофон: