Поль Кенни: Молния в виде буквы "Z"

Превратиться в другого человека, завладев с помощью агентов ДНТ его документами и багажом, в некотором смысле влезть в его шкуру было почти рутинной операцией.

Помимо внешнего сходства, Коплан тоже был инженером, как и тот, кого заменил.

Он погрузился в изучение паспорта и содержимого бумажника. Любое вторжение в частную жизнь человека несет сюрпризы, раскрывает неожиданные стороны личности, которые не заметишь при обычном общении.

Однако содержимое бумажника Делькруа оказалось совершенно банальным: семейные фотографии, визитные карточки, почтовые марки, водительские права, корешок квитанции на отправленное полгода назад заказное письмо, банковские билеты.

Паспорт до мельчайших деталей был идентичен тому, что лежал в кармане Коплана, с одной лишь разницей: фотографией владельца. Все остальное — номер, записи, штампы, печати и визы абсолютно совпадали в обеих книжечках, так что даже сам Делькруа не различил бы их.

Теперь Коплану осталось избавиться от настоящего паспорта и привыкнуть откликаться на имя и фамилию Поля Делькруа.

Разложив вещи Делькруа по своим карманам, Коплан уселся поудобнее и стал вспоминать последние слова Старика... Жизненные интересы Франции... Антиевропейская политика Великобритании... Нужды наших стратегических сил требуют... Знаю, это займет много времени, но только вам под силу выполнить задание. Да, это займет много времени и будет непростым, но перспектива длительного пребывания в Австралии пришлась Коплану по душе. В последнее время он слишком примелькался в Европе, и временный отъезд в другое полушарие сотрет некоторые воспоминания.

Коплан никогда не тратил на размышления много времени. Он встал, снял с багажной сетки самый большой чемодан Делькруа и положил его на полку, намереваясь изучить содержимое.

Времени на длительный осмотр у него было больше чем достаточно, и он мог быть уверен, что его не побеспокоят: СВДКР сняла все купе для него одного.

* * *

Днем после двенадцати у Старика в кабинете прозвучал долгожданный телефонный звонок от корреспондента из Кале. Дело началось успешно: полицейская машина увозила Делькруа в Париж, а Коплан следовал на пароме в Дувр.

Старик улыбнулся и, обращаясь к одному из своих сотрудников, Морею, заявил:

— Все-таки я его уломал. Я ожидал, что он будет сопротивляться дольше.

Морей согласился:

— Конечно, своего рода ссылка на год — малопривлекательная перспектива для такого энергичного человека, как он, но вы прекрасно знаете, что обладаете талантом выдвигать такие аргументы, против которых он не может спорить.

— К счастью, я едва ли не единственный человек, который их знает, — с удовольствием заявил Старик. — Слабости есть у каждого человека, и Коплан не исключение, но, уверяю вас, обнаружить их очень непросто.

Наступило молчание. Морей осведомился:

— А что мне делать теперь?

— Передайте в Аделаиду агенту CN-21... Я не знаю, когда FX-18 выйдет на связь, поскольку вопрос о выборе времени контакта он решит сам, на месте. Займитесь Делькруа, когда его привезут в Париж. Отныне этот субъект должен стать «Железной Маской». Поместите его в строжайшее одиночное заключение... В той тюрьме, где он будет находиться, никто не должен знать его настоящего имени.

— Слушаюсь, господин директор. Я прикажу посадить Делькруа в отделение для неизлечимых психических больных. Там он может утверждать, что он инженер, Наполеон или Жанна д'Арк. Никто не примет его слова всерьез.

Старик одобрительно кивнул и заметил:

— В общем-то, ему повезло. Он даже не догадывается, что может поставить за наше здоровье толстую свечку: после того как мы занялись им, его шансы дожить до пенсионного возраста значительно возросли.

Его помощник скептически ухмыльнулся.

— Боюсь, его не переполняет благодарность, — сказал он. — Когда мы пойдем его навестить, надо будет захватить с собой трех охранников: вдруг ему вздумается вцепиться нам в горло.

Старик, развивая первоначальную мысль, произнес:

— Коплан сильно удивится, когда узнает, в какую передрягу я его сунул. Между нами говоря, у меня не слиш125 ком хороший расклад, чтобы организовать подмену. Я прекрасно понимаю, что дал FX-18 крайне сложное задание.

— Откровенность за откровенность: у меня такое впечатление, что он об этом догадывается, — сказал Морей. — И я не слишком удивлюсь, если именно опасность данной миссии привлекла его.

Старик поднял брови.

— Вы так считаете? — озабоченно спросил он. — Однако мне было непросто убедить его.