Чарльз Вильямсон - Любовь и шпионаж

– Увы, у него их нет. Она поручила ему отвезти в Амстердам ее чудесное, очень дорогое бриллиантовое колье, продать там бриллианты и заменить их стразами», [10]так, чтобы никто не заметил подмены. Все это, конечно, надо было проделать втайне от герцога де Бриансон…

– И Рауль согласился?

– Да. Это поручение было ему очень не по душе, но он не мог отказаться… Он не рассказал мне всю эту историю в тот день, когда мы прощались перед его отъездом, потому что Орловский застал нас врасплох. Рауль даже не упомянул имя герцогини, сказал только, что должен ехать в Голландию по делам. Но когда он был в отъезде, случилась ужасная вещь – самое большое несчастье. И так как мы дали слово ничего не скрывать друг от друга, то он, вернувшись, все рассказал мне…

– Что же такое ужасное произошло? – спросил я, когда она замолчала, сдавив виски руками.

– Рауль очень беспечен. В этом отношении он истый француз.

Беспечен, рассеян, легко доверяется незнакомым людям. Карьера дипломата не для него… В общем, колье было украдено у него каким-то ловким мошенником. Можете вообразить его переживания? Он пришел ко мне в полном отчаянии и просил моего совета. Что мог он поделать, этот большой ребенок, в сложившихся обстоятельствах? Он не смел обратиться в полицию – тогда открылся бы секрет герцогини де Бриансон, и не смел сказать ей о пропаже: это был бы удар для нее, ведь она так рассчитывает на деньги от продажи этих драгоценностей, чтобы расплатиться с карточными долгами. Кроме того, она прекрасно знает, что он сам находится в затруднительном финансовом положении, и могла бы заподозрить, что он просто-напросто обманул ее: симулировал ограбление и присвоил деньги, вырученные за бриллианты. Его честь поставлена на карту – понимаете вы это?

– Ну, если она действительно любит Рауля как родного сына, то вряд ли обвинит его в таком бесчестном поступке, – попытался я успокоить Максину. – Конечно, для него это довольной плохой оборот дела…

– «Довольно плохой оборот»! О вы, лаконичные создания – англичане! Вам бы только скрыть свои чувства за холодными, как лед, словами. Что до меня – я была готова сделать все на свете, лишь бы помочь ему! Моя жизнь – слишком малая вещь, чтобы отдать ее ради его счастья, избавить его от позора. Я охотно отдала бы душу!.. И тут в моей голове блеснула идея. Я попросила Рауля обождать и ничего не говорить герцогине, которая до сих пор даже не знает, что он вернулся из Амстердама. Я вспомнила о «комиссионном» вознаграждении от Британского министерства иностранных дел.

– Каком вознаграждении?

– Накануне я послала шефу по нашим обычным каналам зашифрованную депешу о том, что не смогу далее выполнять его поручения. Но он предложил мне пять тысяч фунтов стерлингов, если я соглашусь оказать ему последнюю услугу, и еще три тысячи, если успешно с ней справлюсь. Это будет, – сказал он, – его прощальным подарком к моей свадьбе. Мне показалось, что я сумею справиться с поручением; оно было трудное и опасное, но я уже выполняла нечто подобное. И тогда, вместе с теми деньгами, которые я скопила, и продав все мои драгоценности (я называю их «ювелирная бижутерия»), я соберу приблизительно ту сумму, которую Рауль хотел выручить от продажи. Он отдал бы эти деньги герцогине, и она никогда не узнала бы, что ее бриллианты были украдены жуликами…

– Однако вы сказали, что герцогиня просила Рауля вернуть ей колье, заменив бриллианты стразами?

– Ну, это уже пустяки. Любой ювелир возьмется в короткий срок изготовить копию золотой оправы и вставить в нее фальшивые камни. Герцог ничего не заметил бы… Но я буду продолжать свою печальную повесть. Всю ту ночь я провела без сна, думая, думая. Глаза Рауля, растерянные, взывающие о помощи, стояли передо мной, И рано утром, когда Рауль уже находился на работе в своем министерстве, я навестила его там. На шее у меня было недорогое ожерелье из искусственного жемчуга; впрочем, только эксперт смог бы отличить жемчужины по внешнему виду от настоящих. Я обняла Рауля, стала успокаивать его и сказала, что через пару дней получу большие деньги по контракту – несколько тысяч фунтов – и отдам их все ему; выручить его из беды, сказала я, счастье для меня.

– Ну а он?

– Сперва заявил, что ни за что не возьмет деньги от меня, и я знала, что он так скажет. Но в конце концов, после моих просьб, уговоров и даже слез, согласился при условии, что возьмет деньги взаймы и отдаст их мне при первой возможности. Бедняга сразу утешился. Благодарность переполнила все его существо. Он целовал мои руки, называл меня своей спасительницей, ангелом-хранителем… и тогда….