Треваньян - Санкция Айгер

За первым же поворотом он столкнулся со студенточкой в мини-юбке, с черными длинными волосами и подмазанными, как у балерины на сцене, глазами. С эмоциональными придыханиями она поведала ему, в какой восторг ее привел его курс, и насколько ближе к искусству она стала ощущать себя.

– Рад слышать.

– У меня проблема, доктор Хэмлок. Если у меня по всем экзаменам средний балл будет ниже четверки, я останусь без стипендии.

Он пошарил в кармане и извлек ключи от своего кабинета.

– Боюсь, что как раз по вашему предмету я не могу рассчитывать на особые успехи... То есть… я начала так замечательно чувствовать искусство, но... чувства очень трудно изложить на бумаге. – Она взглянула на него, набралась, сколько могла, храбрости и, стараясь придать взору как можно больше многозначительности, залепетала: – В общем... если бы можно было получить отметочку получше... то есть, я хочу сказать – я готова на все... Честное слово!

Хэмлок сурово произнес:

– Вы сознаете всю ответственность подобного заявления?

Она кивнула и сделала глотательное движение. Глаза ее засияли от предвкушения. Он доверительно понизил голос:

– У вас сегодня есть какие-нибудь планы на вечер?

Она кашлянула и сказала: “Нет”.

Хэмлок кивнул.

– Вы живете одна?

– Подруга уехала на целую неделю.

– Замечательно. Тогда у меня к вам такое предложение: садитесь-ка вы за книжки и зубрите, не отрывая задницы. Из всех известных мне способов заработать приличную оценку это самый надежный.

– Но...

– Да?

Она потупилась.

– Спасибо.

– Рад был помочь.

Она медленно побрела по коридору, а Хэмлок, напевая про себя, вошел в свой кабинет. Он был доволен тем, как провел этот разговор. Эйфория, впрочем, моментально прошла: он посмотрел на свои памятные записки на столе. Они напоминали о том, по каким счетам надо будет заплатить в ближайшее время, а какие уже просрочены. Университетские сплетни о его богатстве были совершенно необоснованны. Да, он действительно каждый год проживал раза в три больше своего общего годового дохода от преподавания, публикаций и комиссионных за оценку произведений искусства. Большую часть денег – примерно сорок тысяч в год – он получал за совместительство совсем иного рода. Джонатан Хэмлок подрабатывал в Отделе Спецрозыска и Санкций ЦИРа. Он состоял там наемным убийцей.

Зазвонил телефон. Хэмлок нажал на светящуюся кнопку и поднял трубку.

– Да?

– Хэмлок? Говорить можешь?

Говорил Клемент Поуп, первый помощник мистера Дракона. Этот сдавленный свистящий полушепот ни о чем нельзя было спутать. Поуп обожал играть в шпионов.

– Чем могу быть полезен, Поуп?

– Тебя хочет видеть мистер Дракон.

– Так я и предполагал.

– Через двадцать минут прибыть можешь?

– Нет.

На самом деле двадцати минут хватило бы с избытком, просто Джонатан на дух не переносил весь персонал Спецрозыска и Санкций.

– Может, я лучше завтра?

– Дело неотложное. Он хочет встретиться немедленно.

– Ну тогда через часик...

– Слушай, приятель, на твоем месте я оторвал бы задницу от стула и примчался при первой же...

Джонатан повесил трубку.

Следующие полчаса он бесцельно слонялся по кабинету. Когда же он убедился, что теперь сможет прибыть к Дракону несколько позже, чем через им же обещанный час, он вызвал такси и выехал из университета.

Древний и донельзя грязный лифт с черепашьей скоростью полз на самый верхний этаж неприметного административного здания на Третьей авеню. Джонатан неосознанно отмечал знакомые детали: обшарпанные серые стены, отметки о ежегодном техосмотре, беспорядочно наляпанные одна на другую, указания фирмы-изготовителя относительно предельной нагрузки – эти цифры дважды соскабливали и уменьшали из уважения к почтенному возрасту лифта. Он мог заранее предсказать все, что увидит в течение ближайшего часа. Но такое ясновидение его не радовало.

Лифт остановился и заходил ходуном, пока двери со скрипом открывались. Джонатан вышел на верхнем этаже, повернул налево и толкнул тяжелую пожарную дверь с надписью “ВХОД ВОСПРЕЩЕН”. Дверь выходила на лестничную клетку. Рабочий-негр внушительных размеров сидел на сырых цементных ступеньках, поставив рядом с собой ящик с инструментом. Джонатан кивнул и прошел мимо негра вверх по лестнице. Через один марш лестница кончилась, и Джонатан протиснулся через следующую пожарную дверь. За этой дверью когда-то был чердак, а теперь расположились служебные помещения ЦИРа. В коридоре стоял отчетливый больничный запах. Толстенная уборщица медленно водила тряпкой по одному и тому же месту. На скамье рядом с табличкой “ЮРАСИУС ДРАКОН, КОНСУЛЬТАНТ” сидел упитанный мужчина, переодетый бизнесменом, и держал на коленях портфель. Когда Джонатан подошел, мужчина поднялся. Предстоял неприятный момент – Джонатан терпеть не мог, когда до него дотрагиваются эти люди. Они все – и “рабочий”-негр, и “уборщица”, и “бизнесмен” – служили цировскими охранниками. В ящике с инструментами, в ручке швабры, в портфеле – у них повсюду было спрятано оружие.