Анджей Збых: Курьер из Лондона

– Пойдем, – Сказал Клос. – Ты должна сообщить ротмистру, что располагаешь документами Латошека.

Выходя, Клос не стал запирать дверь на ключ – не было надобности больше задерживать человека, находившегося там. Может, это был ротмистр, а может, Эдвард, которым Иоланта должна была доложить о документах.

С порога Клос вернулся в комнату – зазвонил телефон.

– Это, вероятно, Гофберг, – проговорила Хильда. – Разреши, Ганс, мне? – Он кивнул, и она подошла к аппарату: – Обер-лейтенант Хильда Киляр слушает. Он разрешил мне, господин полковник. Хотела бы лично доложить, что ваше задание выполнено. Завтра вечером доставлю документы в условленное место. Позвольте, господин полковник, поблагодарить вас за обер-лейтенанта Клоса. Это превосходный офицер. Правда, немного пощекотал мне нервы, но, признаюсь, трудно сказать, что бы я делала без него. Очень способный, находчивый и смелый офицер. Слушаюсь, господин полковник. Хайль Гитлер!.. Ты доволен, Ганс? – спросила она улыбаясь.

А Клос думал о том, что эта молодая женщина, хотя она и хороша собой, должна будет погибнуть не позже завтрашнего дня. И он, Клос, ничего не сделает, чтобы помешать этому, ибо Хильда Киляр – опасный, смертельный враг.

Оставив ее на первом этаже, разведчик направился в гостиную. Ян, стоявший около окна, поклонился Клосу.

– Хорошо, что я вас встретил, Ян – проговорил Клос. – Передайте всем, что я отменил приказ и тот, кто желает, может выехать из Пшетоки. Поблагодарите также хозяина дома, пана Пшетоцкого, за гостеприимство. – Клос забеспокоился, понимает ли камердинер по-немецки и почему на лице его появилась улыбка. – Вы поняли меня, Ян? – переспросил Клос.

– Да, я вас понял, пан поручик, – ответил камердинер по-польски и, осмотревшись, серьезно добавил: – Прекрасная сегодня погода.

– В прошлом году, в это время, – начал машинально Клос и внезапно умолк, пораженный словами Яна. Потом, оглянувшись закончил по-польски: – шел дождь.

– Дождь со снегом, – добавил Ян.

– Все в порядке, – сказал Клос. – Ты от Бартека?

– Отвечая на твое последнее донесение через Леона, Центр информировал, что дело, о котором ты сообщаешь, не интересует их. Человек, которого ты назвал, работает за Уралом, а результаты его изобретения уже давно используются в военном деле.

– Это отец Зоси Латошек. Найди способ, чтобы сообщить ей об этом, – попросил Клос. Он достал из кармана плоскую коробку, запачканную землей. – Возьми и как можно быстрее сожги. Это документы на изобретение инженера Латошека. Лучше, чтобы их не было, коль они теперь не нужны. Да, присмотри за той пальмой в оранжерее, хотя надеюсь, что я не повредил корни. Жалко, если она засохнет. Чудесная пальма.

На лестнице показался Эдвард. Клос едва сдержал улыбку, заметив, что рукав поручика в извести. Ею побелены стены чердака, прилегающие к комнате Клоса.

– Ян, – спросил Клос, – где пан Маевский?

– У себя – ответил камердинер.

Клос учтиво поклонился Эдварду и направился к двери, он был уверен, что Иоланта-Хильда из имения живой не выйдет.

– Приготовьте машину, отъезжаем! – крикнул Клос фельдфебелю.

И когда вдали уже скрылись постройки Пшетоки, он подумал о девушке, которую не видел и никогда не увидит, – о настоящей Иоланте Кшеминьской, зверски замученной Гофбергом и его подручными.

«Двуйка» – второй отдел (разведка) генштаба довоенной польской армии. – Прим. ред.