Джеймс Сигел - Кружным путем

Не слишком обнадеживающая теория, если вспомнить, что писали об этом Риохасе газеты, расстроился Пол.

– И что вы предлагаете делать?

– Если я скажу, что у меня возникла грандиозная идея, вы же мне не поверите…

Майлз решил заехать к себе в контору.

– Будет нелегко объяснить жене, почему у нас такой вид, словно мы только что вернулись из Багдада. А здесь есть душ. И какая-никакая одежда.

Контора Майлза располагалась в темном кирпичном доме в Вест-Сайде. Три месяца назад Пол и Джоанна явились сюда и услышали, что через два месяца у них появится дочь.

Майлз поставил машину в личный бокс в подвале.

Здесь повсюду ощущался запах гаража – плесени, пыли и моторного масла. «А Джоанна, – с болью подумал Пол, – назвала бы еще несколько составляющих».

Они попали в помещение через боковую дверь, которая вела в коридор с поблескивающими испариной цементными стенами. Единственная лампочка без плафона давала тусклый свет.

Пол и Майлз поднялись по лестнице на первый этаж, где находилась скромная приемная с наваленными на стол старыми журналами. Пол не забыл, как сидел там с Джоанной и листал «Тайм». «Бесплодие – бич нашего времени».

– Ванная наверху, – сказал Майлз. – Хотите пойти первым?

– Спасибо, – ответил Пол. – Но мне нечего надеть.

– Одолжу вам джинсы.

Когда Пол включил душ, к ногам потекла абсолютно черная вода. Кожу на руках и ногах словно ободрали щеткой, и он подумал, не нужно ли обратиться к врачу.

Выйдя из-под душа, он изучил себя в зеркале. Лицо как будто было в порядке – лишь немного краснее, чем обычно, и, разумеется, кислое, но с этим не справился бы никакой доктор.

Майлз оставил у ванны на стуле синие джинсы и белую рубашку на пуговицах. И то и другое оказалось примерно на два размера меньше, чем надо. Пол вышел в коридор, где его терпеливо поджидал адвокат.

И тот, не говоря ни слова, сам отправился под душ.

А когда вышел из ванной, его кожа приобрела более или менее нормальный цвет.

– Пошли ко мне в кабинет, – произнес он без особого энтузиазма.

Они оказались в том месте, откуда Майлз дергал за веревочки и, словно фокусник, добывал клиентам детей. Но это нисколько не улучшило его расположение духа. Майлз сел за стол и растерянно оглянулся, как будто забыл, чем зарабатывал на жизнь.

Пол тоже поднял глаза и в который раз прочитал надпись за его спиной: «Тот, кто спас одного ребенка, спас целый мир».

«Очень верно, господин адвокат, сейчас как раз необходимо спасти одного ребенка. Кстати, и его мать тоже».

Пол обвел глазами кабинет, а Майлз так и сидел, насупившись, и молчал. Между почетным дипломом юридической школы Баруха и благодарностью из больницы Бронкса висел плакат, который Пол раньше не замечал: «Нацистская сборная по бейсболу». На площадке расположились игроки, каждый под своим именем. На питчерской горке стоял Йозеф Геббельс. «Всегда навешивает по кривой», – гласила его характеристика. Герман Геринг – на основной базе: «Великий защитник». Справа – Йозеф Менгеле: «Смертоносная рука». На третьей базе – Альберт Шпеер: «Невероятная сила». Мячи подавали девушки – Ева Браун и Лени Рифеншталь. А менеджер? Конечно, Гитлер: «Великий заводила». Но не такой уж на самом деле великий, поскольку плакат напоминал, что чемпионат мира 1945 года эта команда проиграла.

Ха-ха.

«Интересно, – подумал Пол, – другие евреи, кроме Майлза, тоже находят эту картинку забавной?»

– Полагаю, у вас недостаточно денег, чтобы предложить им выкуп? – Майлз так и не оторвал глаз от сложенных на столе рук. Ногти даже после душа остались черными.

– Два миллиона? – повторил за ним Пол. – Для меня что два миллиона, что два миллиарда…

– Я так, на всякий случай спросил, – пожал плечами адвокат.

Пол принял решение. Оно показалось ему непростым, но было единственным. Теперь не имело значения, что он незаконно провез в страну наркотики. Они сгорели – шкафчик пуст, там ничего нет. А судьба его семьи висела на волоске.

– Я собираюсь обратиться к властям.

– К властям? – Майлз произнес это слово так, словно в нем заключалось странное, доселе неведомое понятие. – К каким властям?

– В полицию, к правительству – куда угодно. В Госдепартамент, к колумбийцам. Ко всем властям, какие только есть. Расскажу всю правду и отдамся на милость суда. Так, кажется, говорят.

– На милость суда? Да, есть такое выражение. Именно. В точку. Только учтите, что милость не пропускают через металлодетекторы. Вы не хотите передумать?