Джеймс Грейди - Шесть дней Кондора

– Слушаюсь, сэр. – Водитель начал было уже выбираться из машины, когда резкий голос остановил его.

– Уэзерби, – незнакомец сделал паузу для большего эффекта, – ошибок быть не должно.

– Да, сэр, – с напряжением проглотив слюну, ответил Уэзерби.

Уэзерби направился к телефону-автомату, висевшему на стене около бакалейной лавки на углу Юго-восточной А и Шестой улицы. В баре «Мистер Генри», на расстоянии пяти кварталов по авеню Пенсильвания, высокий и болезненно худой человек откликнулся на имя мистера Вазбурна, когда бармен, взявший трубку зазвонившего телефона, громко произнес его. Краткие указания Вазбурн выслушал молча, в знак согласия кивая головой. Он повесил трубку и вернулся за свой столик, где его ждали двое. Они заплатили по счету за три кофе с коньяком и, выйдя из бара, проследовали по Первой улице до узкого переулочка, который был расположен сразу за Юго-восточной А. На перекрестке около светофора им повстречался молодой человек с длинными волосами в насквозь промокшем замшевом пиджаке. Пустой микроавтобус желтого цвета стоял между двумя домами в самом начале переулка. Все трое забрались в него и стали готовиться к утренней работе…

…Малькольм только-только успел заказать себе бутерброд с мясными фрикадельками, когда почтальон с болтавшейся на шее сумкой свернул с Первой улицы на Юго-восточную А и зашагал вдоль нее. Какой-то невысокий коренастый человек в слишком широком плаще, держась как-то неестественно прямо, следовал сзади в нескольких шагах от почтальона. На расстоянии пяти кварталов навстречу им двигался высокий худой человек. На нем тоже был плащ свободного покроя с той лишь разницей, что доходил ему только до колен.

Как только Уэзерби, вновь сидевший за рулем голубого «седана», увидел почтальона, который повернул из-за угла на Юго-восточную А, он сразу же уехал. Ни двое в машине, ни трое «пешеходов» и виду не подали, что заметили друг друга. Переждав приступ астматического кашля, Уэзерби вздохнул с облегчением. Он был бесконечно рад тому, что его участие в этой операции уже закончилось. Каким бы крепким орешком ни казался Уэзерби, но он, когда изредка посматривал на своего молчаливого пассажира, сидевшего рядом, был счастлив, что не допустил ошибок.

Однако Уэзерби глубоко заблуждался. Он допустил одну небольшую и вполне обычную ошибку, ошибку, которой он мог бы легко избежать. Ошибку, которой он должен был избежать.

Если бы кто-нибудь наблюдал за улицей, то он увидел бы, как три человека – два бизнесмена и почтальон – совершенно случайно приблизились одновременно к ограде здания общества. Бизнесмены вежливо пропустили в калитку почтальона, дав ему возможность первым подойти к двери и нажать кнопку звонка. Как обычно, Уолтера не было на месте (хотя вряд ли что-нибудь изменилось, находись он там). В тот самый момент, когда Малькольм покончил со своим бутербродом в ресторанчике «Хэп», миссис Расселл услышала звонок и крикнула своим неприятно резким голосом:

– Войдите!

Незнакомцы так и поступили. Первым вошел почтальон…

…Малькольм не очень-то торопился завершить свой завтрак. Растягивая удовольствие, он заказал еще фирменное блюдо, которым славилось это заведение, – шоколадный торт с ромом. После второй чашки кофе совесть все же заставила его вновь выйти на улицу. Ливень прекратился, и теперь лишь слегка моросило. После завтрака настроение у Малькольма несколько поднялось, да и самочувствие тоже улучшилось. Он шел не спеша, потому что, во-первых, получал удовольствие от прогулки и, во-вторых, он не хотел бы уронить пакеты с бутербродами, которые с трудом держал в руках. Изменив привычке, он пошел по противоположной от здания общества стороне Юго-восточной А. Это давало ему возможность лучше видеть само здание по мере того, как он приближался к нему. Именно это обстоятельство и позволило ему заметить намного раньше нечто такое, чего он бы не увидел, если бы шел обычным маршрутом.

Всего лишь одна небольшая деталь, но именно она и заставила Малькольма насторожиться. Деталь, чуть-чуть вышедшая за рамки привычного и в то же время такая незначительная, что казалась совершенно лишенной всякого смысла.

Однако Малькольм обладал способностью подмечать такие мелочи, как, например, распахнутое настежь окно на третьем этаже. Дело в том, что все окна здания общества открывались наружу, а не поднимались вверх по раме. Поэтому-то широко распахнутое окно и было так заметно. Когда Малькольм заметил раскрытое окно, то все же не сразу осознал значение этого факта. Но приблизившись к зданию на расстояние полутора кварталов, он вдруг понял, в чем дело, и резко остановился…