Дональд Гамильтон - Мстители

— Тяните! — Теперь Серина вращала рукоять обеими руками, наклоняясь, чтобы проследить за парусом. — Достаточно. Хватит, дальше я сама. — Она зафиксировала парус. Выпрямившись, бросила рукоять лебедки на место, в пластиковую упаковку, привычным инстинктивным жестом потянула свой лифчик. Я оглянулся и наконец увидел корабль. Он находился вдали, у горизонта, приближаясь с правого борта, и отнюдь не являл собой впечатляющего или устрашающего зрелища: всего лишь несколько радующих глаз огоньков в темноте океана. Два из них, белые, отмечали габариты судна, причем носовой слева располагался ниже, чем кормовой справа. Чуть ниже последнего виднелось небольшое красное свечение — сигнал левого борта. Зеленый свет по правому борту под таким углом, разумеется, не был виден. Картина смазывалась пятнами более слабого желтоватого света, пробивающегося из окон на палубе.

«Джембоури» с натянутым большим кливером сильно кренился и мчал вперед. Яхта с гордостью напоминала, что изначально предназначалась для гонок, направляясь к расположенной все еще далеко впереди точке X, где курсы двух судов должны были пересечься. Даже не глядя на показания компаса и линии на причудливо разлинованном листе, я понимал, что суда окажутся близко друг от друга. Очень близко.

Серина подошла к большому штурвалу. — Теперь поведу я. Генри. Подтяни «Зодиак». Я сбавлю ход, когда вы будете готовы перебраться... И не забудь про датчик.

Черный резиновый костюм лежал на одном из сидений кокпита, но, приглядевшись к нему повнимательнее, я заметил, что он отличается от облегающих комбинезонов, которыми аквалангисты пользуются в холодной воде. Это был настоящий спасательный жилет: непроницаемый, толстый, тяжелый плавучий наряд с колпаком и «ботинками». Я слышал о подобных приспособлениях, но никогда не видел их раньше. Костюм дополнялся набором экипировки. В темноте мне удалось разглядеть сигнальный фонарь, но назначение закрепленной рядом с ним маленькой прямоугольной оранжевой коробки осталось непонятным. Еще одна коробка того же цвета, но побольше, лежала отдельно от костюма. Когда Генри взял ее в руки, я увидел блестящий конец чего-то, напоминающего выдвигающуюся антенну, с помощью которой, по-видимому, и выполнялась слышанная мною проверка. Сигнализатор. Чтобы догадаться об этом не требовалось выдающихся умственных способностей. Вообще принято считать, что мое ремесло требует исключительной сообразительности. События последних часов заставляли сильно усомниться, что я таковой обладаю. Правда, подобные сомнения посещают меня каждый раз, когда становится горячо.

Вскоре резиновая лодка закачалась рядом с бортом, и Серина начала разворачивать яхту против ветра. Паруса опали, «Джембоури» сбавила ход и выпрямилась. В правом бортовом леере открыли проход и сбросили трап. Первым вниз спустился Генри, полностью отвечающий описанию Элеоноры жилистый мужчина со светлыми волосами, более высокий и худощавый, чем Адам, в рабочих штанах, с упомянутым матросским ножом на бедре. За ним последовал негр, возвратившийся с носа. Генри уселся на корме, рядом с мотором, но Адам продолжал стоять, удерживаясь за трап и готовясь принять Элеонору. По команде Джулио она шагнула к ограждению, повернулась спиной к воде, опустилась на колени и нащупала ногой перекладину. Ухватилась связанными руками за леер и осторожно двинулась вниз. Адам, как только она оказалась в пределах его досягаемости, поймал ее за талию и опустил в лодку. Мгновение спустя сверкнул кинжал, приставленный к горлу Элли.

— Твоя очередь, Хелм, — сказал Джулио. — Сам видишь, как обстоят дела. Одно неверное движение с твоей стороны... Спускайся!

Разумеется, он вел себя как ребенок. Осознание того, что в мире еще не перевелись люди, прибегающие к таким затасканным трюкам, заставило меня почувствовать себя старым и циничным. В обычных обстоятельствах, если бы мне представился подходящий случай, я не обратил бы на угрозу ни малейшего внимания. Мне не позволено обращать внимание на такие вещи. Мы не можем рисковать заданием только потому, что под угрозу поставлено благополучие случайной молодой особы. В эти игры мы не играем. Это может показаться жестоким, но таковы полученные нами инструкции. В ваши дни слишком многие склонны считать, что весь мир ляжет у их ног, если удастся приставить острие ножа или пистолет к живому теплому телу, кому бы тело ни принадлежало.

Ныне достаточно человеку заявить, что он угрожает чьей-либо жизни и его беспрекословно одаривают реактивным самолетом, пилотом, экипажем и симпатичными стюардессами. Да еще подкидывают на борт миллион-два долларов для полного счастья. Мак давным-давно пришел к выводу, что организация, подобная нашей, не может позволить себе подобную благотворительность. Наши инструкции звучат следующим образом: «ни одно задание не ставят под угрозу из-за каких-либо заложников». Другими словами, нам предлагается заниматься исключительно своим делом и предоставить телам — любителей или профессионалов, людей случайных и неслучайных, виноватых и невиновных — падать там, где их настигло роковое мгновение. Теоретически предполагается, что выполняемые нами задания достаточно важны для безопасности всей страны и почти неизменно связаны с человеческими потерями; так почему жизнь заложника следует считать более ценной, чем чью-либо еще?