Дональд Гамильтон - Опустошители

Она повернула голову и улыбнулась:

— Как же к тебе теперь обращаться? Был Дэйвом Клевенджером, а нынче кем числишься?

— Тебе незачем звать мужчин по именам, ирландочка, — почтительно заметил я. — Достаточно пальцами прищелкнуть.

Женевьева рассмеялась.

— Пенни в полнейшем порядке, — промолвила она ласково.

— Уже знаю, начальство сообщило. Прими поздравления.

— Прими благодарность. Пенни у отца. Не знаю, чем это окончится, но пока что перепуганный папаша пылинки с нее сдувать готов. Даже лазеры немножко забросил...

Выдержав короткую паузу, Женевьева продолжила:

— Я плачу по счетам очень аккуратно. Таково мое незыблемое правило.

— То есть?

— Мы заключили в Монреале... сделку, помнишь? А расплатиться мне помешали. Ты честно вмешался в развязку, был на моей стороне, от погибели спас. И меня, и Пенни. Правда, ты безжалостная, бессердечная, циничная сволочь, но при таком роде занятий, наверно, иначе и не выжить... Ты сдержал обещание. Хочешь, я сдержу свое?

Поглядев на Дженни в упор, я велел принести мартини. Помолчал. Дождался высокого, до краев полного стакана. Пригубил.

— Нет, не хочу. Тем более, что сделку заключили с частным детективом Клевенджером, а его больше не существует.

На лбу Женевьевы обозначилась легкая вертикальная складка.

— Иными словами, я тебе не по душе...

— Неправда, ирландочка. Я только не хочу взыскивать по долговой расписке то, что принято получать в подарок. Особенно ежели расписку выдали в минуту полного отчаяния.

— Не слишком ли много благородства? — осведомилась Женевьева.

— Нет. Я просто заявляю: никто никому ничем не обязан. И ничего не должен.

Медленно и широко улыбнувшись, Дженни сказала:

— Да, ты прав. Но это еще лучше...

Это и впрямь оказалось гораздо лучше — люблю получать нежданные подарки...