Дональд Гамильтон - Ночной попутчик

В комнате повисла звенящая тишина. Наконец Элизабет Уилсон оторвалась от дверной ручки и на ватных ногах подошла к окну. Прошло не меньше минуты, прежде чем она заговорила.

– Почему ты это сделал? – тихо спросила она Янга.

– Сам не знаю, – ответил тот.

– Спасибо. Конечно же я тебе за это очень благодарна, только не могу взять в толк, почему ты так поступил, – на одном дыхании выговорила женщина.

Она даже не взглянула на лейтенанта. Ее взор был прикован к чему-то далёкому от дома. Янг приподнялся, чтобы глянуть, на что же она так пристально смотрит. Из окна на улицу открывался вид, ласкающий взор. От стены дома вниз до крутого, поросшего деревьями склона, подходившего к берегу водоема, тянулась зеленая лужайка. Сквозь деревья просматривалась пристань и стоявший у ее причала внушительных размеров парусный шлюп.

За ними виднелся короткий пролив, выходивший на водный простор, который, судя по его широте, был не чем иным, как Чесапикским заливом. Парусное судно, но меньших размеров, со шлюпкой на палубе, в этот момент, вздымая пенистые буруны, направилось из пролива, а рыбацкая лодка, скорее всего ловца устриц, только что входила в него. Зыбь на воде серебрило яркое солнце.

Янг вспомнил, что не видел моря целых семь лет, и тут его, бывшего моряка, охватила тоска. Уйдя с головой в свои мысли, он не заметил, как женщина отошла от окна и, подойдя к его кровати, опустилась на колени. Она уткнулась лицом в одеяло, и тут ее плечи затряслись.

– Нет, я больше не могу! – всхлипывая, воскликнула брюнетка. – Я не могу!

– Что такое? – оторвав взгляд от парусника, удивленно спросил Янг. – Что с вами?

Женщина не ответила, и он, переведя взгляд на ее взлохмаченные волосы, снова повторил свой вопрос:

– Где он? Где ваш муж, миссис Уилсон? Она, продолжая стоять на коленях, подняла на него заплаканные глаза.

– Он... он там, – сделав глубокий вдох, четко произнесла женщина. – Там. На дне залива. Я убила его.

– Он приехал поздно ночью, – уже спокойным голосом принялась рассказывать Элизабет Уилсон. – Я лежала в постели и никак не могла заснуть. Вряд ли у меня была хоть одна спокойная ночь после его отъезда. А уехал он из дома еще в прошлом году. Если мы даже и не... Знаешь, очень тяжко оставаться одной в большом доме.

Она смолкла. Женщина уже сидела на краешке кровати совсем близко от лейтенанта. Ничего не видящими глазами она смотрела прямо перед собой. Неожиданно Элизабет прикрыла ладонями свое лицо.

– Я... я все порчу! – горестно выпалила она. – Я всем приношу одни только беды! Ларри, Бобу Хеншо, а теперь и тебе... Другая на моем месте уже покончила бы с собой!

Вздрогнув, Янг словно очнулся ото сна. Какой бы дешевый спектакль ни разыгрывала перед ним эта неумелая артистка, ей все же удалось полностью завладеть его вниманием. Для него Элизабет Уилсон была хорошенькой женщиной, которую мучили угрызения совести. Она сидела, закрыв в отчаянии лицо руками, и лейтенант ничего, кроме жалости, к ней не испытывал.

К своему удивлению, Янг, разглядывая брюнетку, сумел увидеть то, чего раньше не замечал. Когда смотришь на красивую женщину, то всегда думаешь о ней как о совершенстве. То, что он заметил в ней, некоторым образом покоробило его. И дело тут не в ее растрепанных волосах или в отсутствии на лице косметики. Золотистый атласный халат, в котором он ее увидел, проснувшись утром, произвел на него приятное впечатление. Теперь же при близком его рассмотрении Янгу открылось, что халат ее далеко не новый. И более того, не совсем чистый. Шов на рукаве немного разошелся, а яркого цвета пояс, затянутый на талии женщины, выглядел потертым и грязным. Далее лейтенант обратил внимание на ее длинные пальцы. Оказалось, что лак на ногтях миссис Уилсон частично облез... Он вспомнил, с каким страхом и мольбой она смотрела на него, стоя у двери, и ему стало стыдно за то, что так бесцеремонно ее разглядывает. А ведь всего несколько дней назад он, с привычными порезами после бритья, смотрелся в зеркало и всеми силами пытался придать себе приличный вид воспитанного человека.

– Я и себе жизнь испортила! – не открывая лица, прошептала Элизабет Уилсон. – Все, чего я касаюсь, гибнет!

Янгу вдруг показалось, что он наконец-то разобрался в этой красивой, неопрятно одетой брюнетке; И это было довольно странно, поскольку в последние годы с женщинами он практически не общался.

Скорее всего, лейтенанту помог опыт, накопленный им в ранние годы. Он знал, что женщины склонны все драматизировать.