Раймонд Бенсон: Сон в летнюю ночь

Дальше они танцевали молча. Виктория медленно сняла ожерелье и стала дразнить им Бонда. Она провела ожерельем по его лицу, по волосам и вокруг шеи. Бонд ощутил кожей, что жемчужины были гладкими. Затем она прислонила ожерелье к его губам. Бонд захватил три жемчужины ртом и начал их обсасывать. Осторожно кусив жемчужины, он отметил их гладкую поверхность. Затем он протянул руки, забрал ожерелье из рук Виктории и повесил его ей на шейку. Когда песня закончилась, он поднял глаза и увидел Мартина Таттла, вошедшего в шатер.

– Благодарю вас, – сказал Бонд девушке. – Это было восхитительно. А сейчас я прошу меня извинить. Я должен поговорить с одним человеком.

– Все нормально, – ответила она. – Мне тоже было крайне приятно. Надеюсь, что мы еще увидимся!

Девушка тут же подхватила под руку музыканта Рэя Энтони, стоявшего в толпе зрителей, и зазвучал очередной хит в стиле диско.

Мартин Таттл был одет в белый купальный халат с огромными карманами, похожий на те, что выдают в отелях. С музыкантом пришла молодая девушка, с проколотым носом и малиновыми волосами. Следом за ними шли еще две пары из того же теста.

Лиза Дерган подошла к Бонду и, взяв его под локоть, спросила:

– И кто же этот красавчик, который стоит здесь как неприкаянный? Хотите перекусить… Ой! Смотрите! Это же Мартин Таттл и Чоки Дей! – Девушка сжала его локоть. – Простите меня, я слегка одержима звездами. Здесь все для меня так ново! Я знала, конечно, что, когда стану сниматься для "Плейбоя", познакомлюсь со множеством знаменитостей, но я и представить себе не могла, что все будет ВОТ ТАК! Пойдемте, мистер Бонд. Давайте поговорим с ними.

– Ладно. Но при условии, что вы будете звать меня просто Джеймс.

Они прошли через танцпол, догнав Таттла и его спутников у очереди в буфет. Бонд и Лиза встали позади них. Таттл рассказывал Дею историю о том, как его надул его собственный менеджер.

– Тебе следует подать на него в суд, – посоветовал Дей.

– Что ж, можно, но, пожалуй, не сейчас, – ответил Таттл.

– О! Припас козырную карту?

– Угадал.

– Простите, мистер Таттл? – прервала их разговор Лиза. – Меня зовут Лиза Дерган. Я мисс Июль 1998. Просто хотела с вами познакомиться. Люблю вашу музыку.

Таттл вытаращил глаза, глядя на красивую девушку.

– О, привет. – Он протянул руку. – Рад познакомиться.

– Мне, право, так неловко, но могу ли я попросить у вас автограф? – выпалила Лиза. Она взяла бумажную салфетку с логотипом "Сон в летнюю ночь". – Обычно я так не поступаю, но я просто не смогла удержаться. – Девушка была так очаровательна, что Таттл весело рассмеялся.

– Конечно, – ответил он. – У вас есть ручка?

– У меня есть, – сказал Бонд и передал Таттлу свой "Шиффер Левенгер". Рок-идол оценил взглядом ручку, затем оставил на платке свою размашистую подпись и отдал его Лизе.

– Держите.

– Благодарю вас!

Таттл вернул ручку Бонду со словами благодарности.

– Оставьте себе.

– А?

– Я говорю: оставьте ее у себя, – ответил Бонд. – Наверняка, сегодня вас еще не раз будут докучать ваши фанаты.

– Что ж, спасибо. Красивая ручка. – Таттл сунул ручку в карман своего халата, как Бонд и надеялся. – Скажите, вы ведь с того же берега, что и я, да?

– Совершенно верно, – ответил Бонд без дальнейших пояснений.

Буфет был главной достопримечательностью на вечеринке. Посреди огромного стола, поверхность которого играла всеми цветами радуги, возвышалась трехфутовая пирамида, выложенная из всевозможных фруктов поверх зеркального остова. Здесь было пять видов салатов ближневосточной кухни. На ужин предлагалось: зажаренный барашек; рыба-меч, маринованная в лимонном соку, оливковом масле и лавровых листьях и запеченная в гриле; кебаб с помидорами и перчиками; греческая мусака, приготовленная согласно традиции из тончайших ломтей телятины и баранины, с добавлением баклажанов, помидоров и сыра; и плов, приправленный шафраном.

Расположившись на подушках, лежавших прямо на земле, Бонд и Лиза сидели перед низким столиком и ели. Теперь сад был битком забит людьми, и сцена напомнила Бонду гарем султана. Одна женщина, одетая лишь в лифчик и трусики, сняла верхнюю часть своего гардероба и стала кормить виноградом мужчину, который лежал на спине подле нее, положив свою голову ей на колени. С каждым часом количество обнаженных тел увеличивалось. Атмосфера была пронизана эротизмом: обнаженные пары прыгали в бассейн, а другие уединялись в укромных уголках – в гроте, в бане или в отдельных комнатах Дома Игр.