Чингиз Абдуллаев - День гнева

— Ясно, — полковник сжал зубы так, что на скулах заиграли желваки. Очевидно, его люди невнимательно следили за подъездом и, когда машина отъехала от дома, решили, что пора действовать. Нужно было поставить еще одного человека для контроля непосредственно у подъезда, но не хватило времени.

— Люди, которые вас подвели, уже поплатились за это, — сообщил он.

— Что ты хочешь сказать?

— Подождите минутку. — Полковник толкнул пассажира «Хонды», предлагая ему выйти. Тот вылез из автомобиля и зашагал к гаражу, оглядываясь на полковника. В гараже Марек уже загрузил одно тело и собирался поднимать второй труп, когда появился полковник с Родионом Александровичем. Слепнев толкнул его к трупам и сунул ему в руку телефон: — Подтверди.

— Да, — сказал сдавленным шепотом пассажир, глядя на убитых, — они поплатились. Поплатились… — Он не мог отвести взгляда от трупов.

— Наши договоренности остаются в силе, — снова взял телефон Слепнев, — мне нужны люди, документы, дальнейшие планы нашего друга. Не беспокойтесь, я никуда не уеду, пока не выполню вашей просьбы. В конце концов, это вопрос моей профессиональной гордости.

— У тебя только три дня, — напомнил позвонивший, — до пятницы. Приезжай срочно на Моховую. Тебе объяснят, куда проехать. Через два часа жду. И учти, у нас времени в обрез.

— Приеду, — ответил Слепнев.

— И не вздумай вилять, — угрожающе прошипел позвонивший. — Мы достали тебя из того места, где ты был, значит, достанем и из любого другого. Это ты понимаешь?

— Не угрожай, — в тон ему ответил Слепнев, — я пуганый. Если можешь помочь, говори. А не можешь — заткнись.

И он с силой швырнул аппарат в стену.

— Все отменяется, Марек, — сказал Слепнев, оборачиваясь к своему помощнику, — остаемся в Москве. Все начинаем по новой.

Придя к себе в кабинет, премьер с удовлетворением отметил, что в приемной толпились все, кого он хотел бы вызвать. Очевидно, руководитель аппарата успел обзвонить всех сотрудников, распорядившись, чтобы все собрались в приемной. Еще по дороге на работу премьер получил сообщение о покушении на члена его кабинета. Информация была срочной и непроверенной. Никто не мог точно сказать, что именно случилось с министром. Помощник что-то мямлил, а начальник службы безопасности аппарата правительства честно признался, что пока не располагает необходимой информацией. И только через пятнадцать минут, когда премьер уже подъезжал к Белому дому, ему сообщили, что министр финансов каким-то чудом остался жив, а его водитель и охранник погибли.

И только в кабинете премьер наконец узнал, что министра в служебной машине не было и что стреляли по ней из гранатомета. Получив это известие, премьер попросил ни с кем его не соединять и целых пять минут сидел, уставившись на свой стол. Ко всем проблемам, навалившимся на него в последнее время, прибавилась еще одна, совершенно невероятная: покушение на члена правительства. Представив себе, как эта новость может отразиться на завтрашних переговорах в Лондоне, премьер даже застонал. Не хватало только террористических актов в самом центре Москвы. Господи, теперь все газеты про это напишут.

Премьер схватил телефонную трубку и набрал прямой номер министра внутренних дел.

— Что у вас случилось? — прохрипел он. — Вместо того чтобы за порядком следить на улицах города, вы только и знаете, что деньги у нас клянчить. Скоро бандиты начнут нас отстреливать прямо в кабинетах.

— Разрешите доложить, — торопливо сказал министр внутренних дел, только что появившийся в своем кабинете, — мы сейчас проверяем случившееся. На месте преступления уже работают оперативные группы сотрудников МВД и ФСБ.

— Поздно спохватились, — рявкнул премьер, — ведь министр чудом остался жив! Хорошо, что его не было в машине. А если бы был?

— Мы найдем террористов, — твердо заявил министр, — все сделаем, но найдем.

— Надеюсь, вы понимаете, что это политическая акция. Покушение на жизнь члена кабинета. Такого в Москве еще не было. И когда? — продолжал бушевать премьер. — Накануне переговоров в Лондоне, накануне решающего выступления в Думе по бюджету на будущий год… — Он вдруг осекся, пораженный пришедшей в голову мыслью.

Министр внутренних дел терпеливо ждал. Премьер молчал долго, почти минуту. Обмозговывал мысль, которую вдруг отчетливо осознал, и, неожиданно для собеседника, тихо закончил:

— Продолжайте работать. — Он даже не попрощался и положил трубку.