Чингиз Абдуллаев: Забытый сон

— Нет, — Лилия тяжело вздохнула, взяла стакан воды и залпом его допила. Поставив стакан на место, продолжила: — Он был все время на своем месте и никуда не отлучался. В доме, кроме квартиры отца Арманда, еще восемь квартир. По утрам жильцам приносили газеты, письма, сообщения. И Рябов никуда не уходил. Его видели почтальон и курьер, который привез письмо одному из соседей. А самое страшное, что рядом с домом, метрах в пятидесяти от него, стояла полицейская машина с двумя офицерами. И они тоже не видели посторонних.

— Это все очень серьезно, — пробормотал Дронго. — Позвольте мне сделать краткий обзор вашего рассказа. Значит, в то утро ваш муж вышел из дома, надев те самые запонки. Он отправился в квартиру своего отца, имея собственные ключи. Рябов видел, как он входил в дом?

— Конечно. Они поздоровались. Муж оставил свою машину рядом с домом. И поэтому его сотрудница была уверена, что он находится в этой проклятой квартире.

— А почему сотрудница появилась у него дома? Они заранее договаривались о встрече?

— При мне. Это его помощница. Она жила на соседней улице, и Арманд попросил ее занести ему какое-то письмо из банка. Вы понимаете, почему я никогда не верила в его самоубийство? Не может человек вызывать свою помощницу, зная, что собирается повеситься…

— Она принесла ему какие-то важные документы?

— Да. Я хочу быть откровенной. Банк требовал погашения крупной ссуды, которую взяла фирма моего супруга. Он знал об этом письме. Следователь сказал, что у Арманда были финансовые проблемы, но я в это не верю. Потом его заместитель сумел разрулить все проблемы и даже выплатить мне часть дивидендов. И на эти деньги я жила все эти годы. Или делала вид, что жила.

— Какую записку написал ваш супруг перед смертью?

— Только три слова «Мне очень жаль». И поставил точку. Больше ничего. Только три проклятых слова. Я не могу понять, как он решился на такой невероятный поступок. И не верю в это до сих пор.

Некоторое время в комнате царила тишина.

— Вы знаете, а я начинаю понимать доводы следователей, — мягко заговорил наконец Дронго. — В доме, куда приехал ваш муж, находился консьерж. Рядом стоял автомобиль с офицерами полиции. Квартира была заперта. Нашли записку вашего мужа. У него были некоторые финансовые проблемы, возможно, не очень существенные, но были. И еще экспертиза, проведенная патологоанатомами…

— А эта запонка? — с надрывом напомнила она. — Я тоже все эти годы пыталась поверить в то, во что нельзя было поверить. Но в душе была убеждена, что моего мужа убили. Абсолютно убеждена, вопреки всем доводам. Утром он надел рубашку, пристегнул запонки. Затем поехал в дом своего отца. И вдруг одна его запонка оказалась за подоконником. А окно — закрытым. Теперь я точно знаю, что в этой квартире был кто-то еще. Кто-то посторонний, кто закрыл тогда окно.

Лилия посмотрела на пустой стакан, и Дронго, не дожидаясь ее просьбы, снова его наполнил. Но она не дотронулась до него, глядя на своего собеседника так, словно ожидала его приговора.

— Вы хотите, чтобы я все проверил? — понял Дронго. — Но вы должны понимать, что прошло уже много лет. Это не так просто…

— Я все понимаю. — Она нервно сжала сумочку в руках. — Мне неудобно об этом говорить. Я продала квартиру отца моего мужа, и у меня есть деньги, которые мне абсолютно не нужны. Простите, что я говорю об этом. У нас с Армандом не было детей. У него есть дочь от первого брака, и я перевела ей половину денег. Оставшуюся сумму я готова выплатить вам в качестве вашего гонорара. У меня единственная просьба, чтобы вы нашли наконец, кто убил моего мужа. Кто совершил это чудовищное преступление, оставив меня одну в этом мире? Я хочу знать правду, какой бы страшной она ни была. И прошу вас мне помочь… Мне осталось не так долго жить, и у меня нет времени, — добавила она через секунду.

В комнате опять наступило тягостное молчание. Эдгар старался не смотреть на Дронго. Похоже, он лучше Лилии понимал всю бесперспективность предстоящих поисков. Спустя одиннадцать лет после смерти Арманда Краулиня предстоит найти его убийц. Это практически невозможно. Лилии в тактичной форме следовало отказать. Дронго смотрел на сидящую перед ним женщину и думал. Отказать ей означало окончательно добить несчастную своим ответом. Она пришла сюда с последней надеждой. Он вспомнил другую женщину, тоже из Латвии, с которой познакомился в Севилье. Молодую и красивую женщину, жизнь которой оказалась разделенной пополам: до Севильи и после. Если сегодня он откажет своей гостье, у нее больше не останется никаких шансов. И времени, чтобы найти другого эксперта. Ей просто никто не поверит. Хотя, возможно, найдется какой-нибудь прохвост, который согласится взять деньги и будет тянуть до последнего, понимая, что времени у нее остается совсем немного.