Чингиз Абдуллаев - Закон негодяев

— Мне тоже этого хочется, — пробормотал Джафаров, — а как этого реально добиться?

— Только ты им такого не вздумай говорить. Скажи, что озабочен проблемой, пытаешься наладить сотрудничество с иранской стороной, расскажи, как ты ездил в Бейлаган. В общем, все такое. Ты не сказал — мои предположения были верными? Этот Омар действительно из Физулинского района?

— Да, я даже нашел его родителей. Но это уже ни к чему.

— Почему?

— Вчера иранцы выдали нам двух убитых контрабандистов. Среди трупов я опознал погибшего Омара.

— Так, — неприятным голосом сказал Кязимов, — значит, никаких следов?

— Кое-что есть, — сообщил Джафаров.

— Ладно, приезжай, поговорим более обстоятельно, — Кязимов снова что-то жевал, — и особенно не болтай при этих иностранцах.

Джафаров, положив трубку, пошел в ванную бриться. Через полчаса он приехал на работу, в прокуратуру республики. Дежурный милиционер, узнав его, привычно козырнул. Кроме него внизу у дверей стояли еще двое молодых солдат с автоматами в руках. С тех пор, как перевороты в республике стали обычным явлением, охрана у здания прокуратуры получила автоматы и была увеличена. Если учесть, что здание прокуратуры республики было расположено в самом центре города, в трехстах метрах от здания МВД и на улице, выходившей прямо к зданию Баксовета, такая предосторожность не была излишней, Поднявшись прямо в кабинет Кязимова, он застал его одного, что бывало крайне редко. Рассказав подробно о своем путешествии в Бейлаган, Джафаров не удержался и дал характеристику прокурору района Рагимову — Надутый индюк, — сказал он в сердцах Кязимов расхохотался. Ему самому был неприятен бывший партийный чиновник, сумевший зацепиться за их ведомство и теперь мечтающий о переводе в город, на более высокую должность. А вот главу местной администрации Джафаров хвалил. Ему понравился молодой, пробивной, напористый Касумов, возглавлявший район в такое нелегкое время.

Закончив доклад, он достал из кармана адрес Манафова и протянул его Кязимову.

— На восьмом километре живет, — кивнул Кязимов, — нужно будет поручить райотделу взять под контроль эту квартиру. Думаешь, Манафов может появиться в городе?

— Не знаю, — честно признался Джафаров, — но не исключено.

— В любом случае, нужно все проверить. Возьмешь людей, поедешь по этому адресу, — приказал Кязимов — Прямо сейчас? — уточнил Джафаров.

— Нет, не сегодня. Это не так спешно. Сегодня ты будешь принимать со мной господина… как его фамилия… куда-то положил бумажку с его именем, — начал искать Кязимов, — вот нашел, — наконец сообщил он, — …господин Лаутон.

Региональный инспектор «Интерпола». Они будут вдвоем, у него есть свой переводчик, говорящий по-русски. Ты же, по-моему, учился по-русски в университете?

— Можно подумать, вы плохо знаете русский, — не выдержал Джафаров, — могли бы сами поговорить с этим Лаутоном.

— Меня вообще здесь не будет. Я выезжаю в район, — строго заметил Кязимов, — а сидеть я буду в твоем кабинете. Примешь их прямо здесь, скажешь: ты мой заместитель. Девочкам в буфете я поручил все приготовить. Они принесут шоколад, конфеты, чай, фрукты.

— А почему действительно не поручить дело вашему заместителю? — снова не удержался Джафаров, — пусть принимает их вместо вас. И фигура вполне подходящая.

Кязимов оглушительно захохотал. У его заместителя Ахмедова вид был действительно не самый цветущий. Ахмедов болел язвой и имел нездоровый, земляной цвет лица.

— Его нельзя подпускать к иностранцам на пушечный выстрел, — закончив смеяться, заявил Кязимов, — ты его разве не знаешь? Он начнет рассказывать о наших ценностях, доказывать наше преимущество перед Западным миром, постарается дать понять гостям, что вообще их образ жизни и цивилизация обречены на вымирание.

— Да, — улыбнулся Джафаров, — это правда. Он невероятный консерватор. И мне иногда кажется, прямо какой-то фанатик. Странно: в наше время и такие отсталые взгляды.

— Вот, вот. Отсталые взгляды. У нас внизу стоят охранники с автоматами в руках, неизвестно, от кого нас охраняют. А от таких, как Ахмедов, автомат не спасет. Это опасность для Азербайджана похуже, чем очередной переворот. Они всерьез считают, что можно отбросить республику в средневековье, снова одеть на наших женщин паранджу.

— Неужели даже так? — не поверил Джафаров. — Все-таки канун двадцать первого века. У нас совсем другие условия жизни, другие взгляды.

— Это только тебе так кажется, — вздохнул Кязимов, — на самом деле эта опасность всегда существует В общем, будешь сидеть ты, и никаких возражений.