Чингиз Абдуллаев - Зло в имени твоем

— Весь этот спектакль. Это было так необходимо?

— Да.

Он ответил так односложно, что она не решилась задавать другие вопросы. И подошла к дивану, тяжело опустилась на него. Он смотрел вниз, провожая взглядом молодого человека, пока тот не сел в свою машину. Автомобиль плавно отъехал от дома. Почти сразу следом за ним поспешила черная «Волга».

— Не понимаю, — сказал вдруг генерал, — не понимаю. Что-то мы сделали неправильно. Что-то не совсем так. Мне не понравилось его поведение.

— А мне не понравилось поведение этих сотрудников милиции. И понятых. Откуда вы набрали такую публику? Это тоже наши сотрудники?

— Нет, — улыбнулся Марков, — так сыграть невозможно. Двое понятых были настоящие. Он работает дворником за два квартала отсюда, а она санитарка из больницы в Подмосковье. Мы привезли ее из вытрезвителя.

— Интересная публика, действительно никто бы так не сыграл. Вы видели, как они себя вели?

— Конечно, видел.

— И полковник?

— Он тоже, — улыбнулся Марков, — он, кстати, мой заместитель. Настоящий заместитель.

— А почему он мне не давал одеться?

— Может, ты ему просто понравилась. Такой вариант ты полностью исключаешь?

— Учту. Но почему вы не сказали мне, что Робер профессиональный разведчик?

— Ты бы держалась с ним несколько по-другому. Более скованно. А мне хотелось, чтобы ты видела перед собой просто симпатичного молодого человека.

— У вас осталась пленка?

— Конечно.

— Я хотела бы посмотреть.

— Никаких проблем.

— Вы думаете, он согласится?

— А ты как думаешь?

— Нет, — сказала она, словно испытывая непонятное удовлетворение от того, если бы операция с их участием провалилась.

— Почему? — спокойно спросил Марков.

— В нем есть какая-то гордость. Какой-то стержень. Может, поэтому он и бабник. Какое-то сильное мужское начало.

— Это уже твои выдумки, — улыбнулся генерал. — Можешь переодеваться. Сюда ты больше не вернешься. Даже если он согласится, мы объясним ему, что после случившегося скандала ты решила переехать из Москвы.

— Думаете, он поверит?

— Иди переодевайся, — нахмурился генерал.

Марина пошла в свою комнату. Уже перед самым уходом она обернулась к Маркову.

— Вы ведь обещали говорить мне всегда всю правду.

— А ты поверила?

— Нет.

— И правильно сделала. Вот когда ты не будешь верить никому, тогда ты станешь профессионалом.

Утром следующего дня Марков неожиданно вызвал Чернышеву к себе. Он был сдержан и как-то неприятно мрачен.

— Получишь сегодня направление на Алтай, — сказал он, не глядя на молодую женщину. — Там есть наш санаторий. Отдохнешь дней десять.

— Я не устала, — запротестовала женщина, — и вы обещали показать мне пленку.

— Пленка никуда не убежит, — он явно был не в настроении, — а приказы у нас не обсуждаются. Позвони матери, скажи, что уезжаешь на неделю. Отдохнешь и вернешься. Самолет через четыре часа. Тебя отвезут в аэропорт.

— Хорошо. — Она вышла, не понимая, что произошло.

На сборы ей дали совсем немного времени. И уже через три часа она сидела в аэропорту, в депутатской комнате, в ожидании своего рейса. Провожавший ее немолодой капитан Зинин, который обычно опекал ее в поездках по городу, сидел в углу, посапывая носом. Она прошла в буфет и попросила стакан чая. Работал телевизор, диктор привычно сообщал официальные сведения. Она задумчиво уставилась в стакан. Затем решительно поднялась и, выйдя из буфета, подошла к дежурной по депутатской.

— У вас есть городской телефон?

— Конечно, — удивилась дежурная. — Рядом, на столике.

Марина прошла к телефону, подумала немного и, решительно встряхнув головой, набрала номер канадского посольства. Телефон довольно долго не отвечал. Затем незнакомый голос сказал по-английски:

— Это канадское посольство. Вас слушают.

Она заколебалась, но все-таки попросила:

— Мистера Робера Фарвелла попросите к телефону.

В ответ секундное замешательство и внезапный вопрос:

— Кто это говорит?

— Это его знакомая.

Снова непонятное замешательство, и, наконец, незнакомец сказал:

— Его сегодня не будет. Может, что-нибудь ему передать?

— Нет, ничего, спасибо.

Она быстро положила трубку и, пройдя к сидевшему Зинину, опустилась рядом с ним на диван. До отлета самолета оставалось еще минут сорок.

Уже сидя в самолете, она подумала, что могла бы расспросить Маркова, чем вызвано подобное срочное направление на Алтай. Но приобретенные за годы обучения навыки уже прочно сидели в ней. Задавать вопросы в их ведомстве не было принято. И если даже нашелся бы смельчак, который рискнул бы задавать вопросы, он с большой вероятностью никогда бы не получил ответа.