Чингиз Абдуллаев - Зло в имени твоем

Марина переглянулась с Леной. Та облизнула губы: кажется, Лена считала, что первым кандидатом на вылет будет именно она.

Лев Григорьевич, закончив говорить, достал носовой платок, осторожно вытер лоб и добавил последний абзац:

— Мы старались исходить из строго научных критериев нашего отбора. Думаю, каждая из вас и без того знает сама, насколько качественно и толково она подготовлена к своей дальнейшей нелегкой работе.

Закончив, он снова оглянулся на всех, почему-то пожал плечами и сел. Аркадия Самойловна посмотрела на Зотова. Тот, поняв, что придется говорить второй раз, поднялся. Достал какой-то листок бумаги.

— Наши психологи решили, — сказал он напряженным голосом, — что три сотрудника вашей группы годятся для дальнейшей работы. Остальные двое… — он все-таки чуть замялся, — будут откомандированы в распоряжение резерва. Вопросы есть?

Все пятеро ошеломленно молчали. Они понимали, что такое должно было когда-нибудь случиться. Но не думали, что это произойдет именно так. Лена все время смотрела на Марину, словно искала у нее поддержку. Она почему-то не сомневалась в том, кто именно будет в числе откомандированных. Марина, напротив, была абсолютно уверена в своем попадании в тройку остающихся.

Зотов посмотрел на сидевших перед ним пятерых молодых женщин. Красивых молодых женщин — некрасивые не прошли бы отбор еще на первом этапе. И стал называть фамилии.

— Остаются, — сказал он напряженным голосом, — Азизова…

Гюльнара чуть улыбнулась, не выдавая своей радости. Она была слишком восточная женщина. И продолжала спокойно сидеть.

Марина восприняла первую фамилию спокойно, за долгие годы учебы она привыкла к тому обстоятельству, что ее фамилия всегда идет в самом конце любого списка. Лена снова тревожно посмотрела на нее. Как она волнуется, подумала Марина. — …Иволгина, — назвал вторую фамилию полковник Зотов, и Лена, не скрывая своего восторга, чуть не закричала от счастья. Она обернулась к Марине.

— Мы остаемся, — прошептала она, не в силах более скрывать свои чувства.

Марина почувствовала радость за подругу. Она спокойно ждала третью фамилию, не сомневаясь в результатах этого конкурса. Сейчас Зотов назовет ее. — …и, — действительно сказал Зотов, поднимая голову, — …Людмила Старцева.

Мила даже не обрадовалась. Она только коротко кивнула головой. Марине показалось, что она ослышалась. Лена испуганно оглянулась на нее. И Зотов закончил свое выступление:

— В распоряжение резерва переводятся Чернышева и Яковлева. — Полковник сел.

И только теперь вдруг Марина поняла, кто именно не прошел испытания. Кто вхолостую потратил эти три года. Кто не сумел закрепиться в их группе. Поняла, и дикая несправедливость случившегося ударила ей в голову. Лена растерянно смотрела на нее. Мила взглянула с каким-то злорадством, как всегда радуются поражению столичных жителей провинциалы, сумевшие закрепиться в городе. Во взгляде Азизовой было недоумение.

— Чернышева и Яковлева, — сразу поднялась Аркадия Самойловна, — идемте со мной.

Марина не видела уже ничего вокруг. Она только чувствовала взгляды присутствующих. И поэтому, подняв голову, заставила себя спокойно встать и даже выдавить улыбку для Лены.

— Все в порядке, — чудовищно спокойно произнесла она, сама удивляясь своей выдержке.

Таня Яковлева, не выдержав, расплакалась. Прямо на глазах у всех. К ней подошла Аркадия Самойловна и, взяв ее за плечи, повела к дверям. Марина без лишних напоминаний поднялась и, громко стуча каблуками, прошла к двери. И, не обернувшись, вышла.

— У этой девочки неплохое самообладание, — кивнул Лев Григорьевич.

— Умеет держать удар, — угрюмо произнес генерал. — Разбирайтесь со своими клиентками без меня.

И, поднявшись, тоже вышел из зала.

В другой комнате Аркадия Самойловна успокаивала Таню.

— Не нужно так переживать, Яковлева. Может, это и к лучшему. Выйдешь еще замуж, у тебя семья будет, дети. Чего ты так убиваешься?

— А мужу она расскажет про ваши экзамены, — не удержалась от язвительной насмешки Марина.

— Что ты сказала? — не поняла Аркадия Самойловна.

— Ничего, — махнула рукой Марина. — Что нам нужно делать?

— Идите собирать свои вещи, — безжалостно произнесла Аркадия Самойловна, — вы едете в Москву сегодня вечером.

— Хорошо. — Она повернулась, чтобы уйти.

— Вы ничего больше не хотите мне сказать? — удивилась Аркадия Самойловна.

— Ничего. Хотя нет. Я вам все равно благодарна, Аркадия Самойловна. Спасибо.